Новая книга петербургского писателя Дмитрия Леонтьева является сборником остросюжетных романов-триллеров. Непредсказуемость сюжетных поворотов, увлекательное изложение - отличительная черта этих произведений.
Содержание:
Часть первая - ПОБОЧНЫЙ ЭФФЕКТ 1
Часть вторая - ИДУЩИЕ ЗА КРОВЬЮ 26
Часть третья - ОХОТА НА ЛИС 36
Дмитрий Борисович Леонтьев
Идущие за кровью
Часть первая
ПОБОЧНЫЙ ЭФФЕКТ
- А вдоль дороги мёртвые с косами стоят… И тишина…
- Брехня…
"Неуловимые мстители"
После того как они вошли в камеру хранения, я выждал ещё минут пять, поднялся со скамьи, отбросил недокуренную сигарету и, засунув руки в карман плаща, направился следом. Тот, что был повыше, уже получал из рук приёмщика увесистую спортивную сумку.
- Силычев, - окликнул я его. - Во-первых, ты бескультурный человек, потому что после двух недель столь плотного общения ты даже не зашел попрощаться. Во-вторых, ты человек незаконопослушный, так как ты давал подписку о невыезде, а теперь собираешься "отбыть по-английски". А в-третьих…
Первым из них пришёл в себя Силычев. Толкнув на меня своего замешкавшегося подельника, он бросился к выходу, выставив перед собой, словно таран, спортивную сумку.
Укоризненно покачав головой, я проводил его взглядом, пристегнул скисшего в моих руках парня наручниками к батарее отопления и вышел на улицу. Силычев уже взбегал по ступенькам на платформу. Прикурив новую сигарету, я не торопясь направился следом. Бегать я не люблю. При моей комплекции это выглядит не совсем естественно. Как гласит старая поговорка: "Бегущий генерал в мирное время вызывает смех, в военное - панику". Я не генерал, но когда я бегу за кем-то, паника всё же возникает. Женщины начинают истошно вопить, мужчины поспешно отворачиваются, а находящиеся поблизости милиционеры пытаются меня задержать. И прежде чем я успеваю объяснить, что я - офицер уголовного розыска и моё удостоверение - не поддельное, преступник успевает сбежать. У меня уже имеется подобный печальный опыт. Моя комплекция вообще доставляет мне массу неудобств, начиная от проблем с одеждой, продолжая повышенным служебным интересом со стороны "собратьев по оружию" и заканчивая нахальным изучением зевак. Дело в том, что во мне сто пять килограммов веса, а рост на пять сантиметров превышает двухметровую отметку. К довершению всего у меня очень крепкий и здоровый сон, поэтому я частенько опаздываю на работу и, как следствие, не успеваю побриться. Вот такая у меня внешность. Не помогают мне даже стереотипные аксессуары работников угро - плащ и костюмы. Как сказал мне один коллега: когда я надеваю плащ, у окружающих возникает подозрение, что под ним я прячу гранатомет. Шутка, конечно, но, как и каждая шутка, она несет в себе долю истины… Наблюдая поверх голов за стремительно удирающим Силычевым, я не торопясь шел следом, прекрасно понимая, что убегать с вокзала он не станет. Психология "перепуганного зайца, уносящего за плечами мешок с морковкой", влечет его прочь из ставшего опасным для него города.
- Скорый поезд номер сто пятнадцать, следующий по маршруту Санкт-Петербург - Адлер, отправляется через пятнадцать минут с четвертой платформы, левая сторона, - объявила через громкоговоритель девушка-диспетчер.
Я благодарно кивнул и направился к четвертой платформе. Чтобы не доставлять себе лишних хлопот, я вошел в последний вагон поезда и пошел дальше по узкому коридору, заполненному суетящимися людьми. В тамбуре второго вагона я остановился и посмотрел на Силычева, висящего на подножке и пристально всматривающегося в суету на перроне.
- Пять минут до отправки, - сообщила проводница. - Провожающих прошу покинуть вагон.
Силычев облегченно вздохнул и повернулся, намереваясь войти в купе…
- С-сволочь! - простонал он, затравленно глядя на меня. - Подлюка рваная…
- Не врите, Пётр Кириллович, - сказал я, защелкивая на его запястьях вторые наручники. - Ваша фамилия - Силычев, а все вышеперечисленное относится, скорее, к вашей сущности…
- Вы отъезжающие или провожающие? - строго спросила меня вновь появившаяся проводница.
- Провожающие, - сказал я уверенно. - Особенно я.
- В таком случае покиньте вагон. Поезд отправляется.
Я вывел Силычева на перрон, снял с его плеча сумку и предложил:
- Ну что, пойдём?
Он посмотрел на проплывающие мимо вагоны и неожиданно сел прямо на бетон платформы.
- Да пошел ты сам! - сказал он зло. - Никуда не пойду! На себе тащи, легавый! Пусть народ смеется!
- Глупый ты, Пётр Кириллович, - сказал я с жалостью. - Опытный, тертый, рецидивист, а глу-у-пый!.. Эй, носильщик! - подозвал я глазеющего на нас мужика в униформе. - Кати тележку сюда. У меня багаж.
- Где багаж? - поинтересовался он, подкатывая тележку.
- А вот, - указал я на сидящего на бетоне Силычева. - Мешок с… с удобрениями.
- Что это здесь происходит? - хмуро спросил грузчик. - Я ведь таких шуток не понимаю. Сейчас быстро милицию вызову.
Я показал ему удостоверение и повторил:
- Мне этот "багаж" до камеры хранения довезти нужно. По тарифу заплачу. Больше - извини. Не богат.
- А что он такого натворил? - продолжал сомневаться грузчик, озирая то мою небритую физиономию, то лоснящееся, благообразное лицо Силычева.
- Грузчика с Балтийского вокзала ограбил, - сказал я. - Самого связал, а вещей на двадцать миллионов уволок.
- Врет, гнида! - заорал Силычев. - Он же издевается, ты что, не видишь?! Какой грузчик?! Какие двадцать миллионов?! Где ты видел, чтоб у грузчика двадцать миллионов имелись?! Это же рабочий класс!.. Этот, как его… гегемон!
Грузчик задумчиво почесал затылок и кивнул мне: - Взяли… Подняли… Положили… Вот так… Теперь поехали. А ты, начальник, поддерживай свой "багаж", чтоб не выпал ненароком. Двадцать миллионов… Паршивец какой! Работяге, небось, за такие деньги не меньше месяца вкалывать пришлось бы… У-у, ворюга!.. Ещё "гегемоном" обзывается!..
Возле камеры хранения мы сняли с тележки "багаж", и я полез в карман за кошельком.
- Вот это ты брось! - сдвинул брови грузчик. - Это, так сказать, бесплатно, от души… Может, ещё чего нужно?
- Я был бы признателен, приятель, если б ты кого-нибудь из местных постовых сюда направил, - попросил я. - А то мне одному несподручно и их охранять, и в отдел звонить. Машину вызвать надо, чтоб этот "груз" в отдел переправить… А машины, как всегда, не окажется… Слушай, Силычев, а может, ты какого-нибудь таксиста грабил, а? Ну, припомни, может, было что-нибудь подобное?
Силычев сплюнул под ноги и, подняв сомкнутые наручниками руки, покрутил пальцем у виска.
- Правду о тебе говорят, Русаков, - сказал он мне. - Сволочь ты. Ни "своим", ни "чужим" от тебя житья нет. То, что "наши" от тебя плачут, это ладно, это понятно… Но ведь ты и для своих такой же. Слышал я кое-что про тебя. И до нас слухи доходят… Не "свой" ты у них, Русаков. Не мент ты вовсе, а… а… а побочный эффект!
Я довольно улыбнулся и, достав новую сигарету, приготовился ждать.