Оба астронома спустились в люк. Остальные остались в центральном посту - ожидать результатов осмотра.
Широков "подплыл" к Мьеньоню.
- Вы говорили, что на нас налетела частица метеорита, - сказал он. - Разве она могла повредить корпус корабля?
- В обычных условиях, - ответил инженер, - даже крупный обломок, будь он так же крепок, как кессинд, не может пробить стенку звездолета. Но не забывайте, что мы летим со скоростью двести семьдесят восемь тысяч километров в секунду. Это меняет дело. Тут уж самая крохотная песчинка опасна.
- Исключительно редкий случай, - сказал Диегонь. - В межзвездном пространстве, вдали от планетных систем, встреча с метеоритом считается практически невозможной, но… как видите…
- Если эта частица пробила корпус… - начал Широков.
- Она его не пробила, - перебил Мьеньонь. - А если бы пробила, то застряла бы между стенками наружной обшивки.
Вьеньянь с Синяевым вернулись. Астрономические приборы также оказались целы.
- Я выйду, - сказал Диегонь.
- Я с вами, - Мьеньонь посмотрел на Широкова и Синяева. - Может быть, вы хотите?
- Мы были бы очень рады.
В центральный пост принесли четыре костюма. Широков ожидал увидеть что-нибудь вроде водолазных скафандров, но оказалось, что пустолазные костюмы каллистян ничем их не напоминали.
Его попросили раздеться. Прямо на тело натянули что-то, похожее на вязаное трико. Точно вторая кожа, оно плотно сжало его тело и голову. Лицо оказалось закрытым, и Широков ничего не видел. Потом он почувствовал, как на него надели широкий пояс и туго его затянули.
Он услышал голос Ньяньиньга:
- Сейчас вы будете видеть.
Чья-то рука дотронулась до пояса, и вдруг материя на лице стала прозрачна. Широков увидел рядом с собой Синяева, Диегоня и Мьеньоня, одетых так же, как он.
То, что походило на вязаную материю, на лицах было невидимо. Казалось, что лицо не закрыто ею. Но Широков чувствовал нажим "ткани".
- Теперь шлем, - сказал Ньяньиньг.
Это была прозрачная маска, которую надели на лицо и закрепили на затылке. От маски шли гибкие трубки к маленькому металлическому ящику на спине. Сверху на маске находились какие-то странные шарики темно-зеленого цвета, похожие на детский мячик, величиной с небольшой апельсин.
- Это источники света, - сказал Мьеньонь, перехватив взгляд Широкова. - Энергия заключена в них самих. Чтобы зажечь, надо нажать вот эту кнопку на поясе. Запомните, где она. В темноте вы ее не увидите. Когда мы выйдем из корабля, нажмите кнопку.
Голос каллистянина был слышен отчетливо. Но ничего, что хотя бы отдаленно походило на радиоустановку, Широков не видел.
- Как мы будем разговаривать в пустоте? - спросил Синяев. - Там нет звуков.
Широков только что собрался задать такой же вопрос.
- В шлемах есть звукослуховое устройство, - ответил Мьеньонь. - Оно очень мало и потому не видно. Мы будем говорить в пустоте совершенно так же, как здесь. И даже лучше- на расстоянии до двухсот метров. Воздух поступает и выходит автоматически, и вам не надо заботиться о нем. Вы будете чувствовать себя так же, как на корабле. Давление внутри костюма будет нормальным.
- Не совсем понятно, - сказал Синяев. - Снаружи воздуха не будет. А как же внутреннее давление?
- Ткань давит на кожу и заменяет наружное давление. Она абсолютно непроницаема.
- А как двигаться в пустоте? - спросил Широков.
- С помощью вот этого, - сказал Мьеньонь.
Он подал Широкову и Синяеву небольшие трубки.
- Обыкновенная ракета, - объяснил он. - Нажимая вот на этот рычажок, вы приводите ее в действие. Из отверстия впереди вырвется струя газа, и ваше тело получит реактивный толчок в противоположную сторону. С помощью этой ракеты можно двигаться в пустоте в любом направлении. Она заряжена на три часа непрерывной работы.
Он внимательно посмотрел на Широкова, потом на Синяева.
- Бояться нечего. Мы будем рядом и всегда сможем помочь вам на первых шагах.
Синяев в ответ только пожал плечами.
- Я нисколько не боюсь, - обиженно ответил Широков. - Нисколько!
В действительности он немного боялся, но ни за что на свете не признался бы в этом.
Маска была так прозрачна, что казалось- на голове ничего нет. Дышать было легко.
- Вы готовы? - спросил Диегонь.
- Готовы, - ответили Широков, Синяев и Мьеньонь.
Они последовали за командиром корабля к двери подъемной машины.
Диегонь нажал знакомую кнопку.
Прошло несколько секунд, но сигнальная лампочка, расположенная над дверью, не зажигалась. Это означало, что площадка не опустилась.
- Так вот куда попал метеорит, - сказал Мьеньонь.
Диегонь еще раз нажал кнопку, но результат был тот же. Очевидно, механизм подъемной машины был поврежден. Диегонь направился ко второй машине. Все последовали за ним.
"А если и эта не будет работать?"- подумал Широков.
Но вторая машина работала, как всегда. Загорелась лампочка, и герметическая дверь открылась. Шахта была отрезана от внешнего мира тоже герметической заслонкой, и ни одна крупица воздуха не могла уйти из корабля.
"А холод? - вспомнил Широков. - Ведь снаружи чудовищный мороз".
И, словно отвечая на его мысль, Мьеньонь сказал:
- Включим нагрев.
Он протянул руку и повернул маленькую рукоятку на поясе костюма Широкова.
Широков тотчас же почувствовал тепло. Материя, плотно облегающая все тело, равномерно нагревалась. Через несколько секунд ему стало жарко.
- Надо уменьшить немного, - сказал он.
- Сейчас откроем шахту, - ответил Мьеньонь.
Дверь внутрь корабля закрылась Широков не видел, как скользнула и исчезла заслонка над головой, но он догадался об этом по холоду, хлынувшему в кабину.
- Усильте нагрев, - сказал Мьеньонь, невидимый в темноте.
Широков нащупал рукоятку и немного повернул ее. Стало опять тепло.
Площадка лифта быстро поднялась, и они очутились на поверхности шара.
Плотная, непроницаемая мгла окружала корабль. Черная бездна начиналась у самых глаз. Ничего не было видно- ни корабля, ни пространства, ни звезд. Только сзади, там, откуда летел звездолет, слабо светилось туманное кольцо, белое в середине, красное и фиолетовое по краям. Это кольцо состояло из звезд, находившихся не позади, а сбоку от корабля. Чудовищная скорость звездолета заставила лучи их света "сдвинуться" назад, к корме.
Широкова не удивила эта картина. Он видел ее и раньше через экраны центрального поста. Синяев подробно объяснил ему причины этого явления. Чем быстрее летел корабль, тем более укорачивалась длина волны света, идущего от звезд, находящихся впереди; тем более удлинялась она от тех, что были сзади. При скорости в двести семьдесят восемь тысяч километров в секунду и те и другие стали невидимы, их свет "ушел" в инфракрасную и ультрафиолетовую части спектра, не воспринимаемые глазом человека. Если бы звездолет достиг скорости света, радужное кольцо позади превратилось бы в точку.
- Но как же вы с Вьеньянем ведете наблюдения? - спросил тогда Широков.
- С помощью окуляров, снабженных преобразователями света, - ответил Синяев. - А также с помощью фотографии. У Вьеньяня есть пленки, чувствительные к лучам по обе стороны видимого нами участка спектра.
Ярко вспыхнули шарики на шлемах каллистян. Их свет был ослепительно белым. Словно вырвавшись из мрака, появилась часть металлического корпуса звездолета. Широков и Синяев включили свои лампы.
Темнота, казалось, еще плотнее сгустилась вокруг них. Расходящиеся лучи света, ясно видимые, как лучи прожекторов, от движений людей шевелились, как живые. Когда кто-нибудь поднимал голову, луч его лампы срывался с шара и мгновенно пропадал, словно поглощенный окружающей мглой. Только сама лампа виднелась ярким пятном.
Фантастические фигуры, казавшиеся из-за плотно облегающего тело "трико" обнаженными, со "стеклянными" головами, то появлялись, освещенные лампой соседа, то исчезали, растворяясь во мраке, становясь невидимыми.
Ноги Широкова касались поверхности звездолета; он чувствовал под собой его твердый и надежный металл, но знал, что достаточно сделать неуловимое движение, и эта опора исчезнет, он оторвется от корабля и повиснет в пустоте. Ему хотелось сделать это движение, но он не мог на него решиться.
Звездолет продолжал мчаться вперед. Невольно казалось, что, оторвавшись от него, человек мгновенно отстанет и окажется в несколько секунд на расстоянии многих сотен тысяч километров. Разум говорил Широкову, что этого не может случиться, что он сам мчится вперед с той же скоростью, как и корабль, но безотчетный страх был сильнее разума и воли.
Он увидел, как Диегонь протянул руку, в которой была "ракета". Струя газа была невидна, но командир корабля поднялся над шаром и медленно поплыл мимо Широкова.
Мьеньонь и Синяев сделали то же.
- Следуйте за нами, - сказал Диегонь.