Золото и железо - Вэнс Джек

Рой Барч, первый землянин, захваченный рабовладельцами-клау и отправленный ими на планету Магарак, должен был решить задачу сверхчеловеческой сложности - найти способ вернуться на Землю и предупредить людей о космической угрозе. Иначе все население его родной планеты могло вскоре оказаться в рабстве у инопланетян.

Джек Вэнс
Золото и железо

I

Лектван Маркель проводил дни в жилище странном и прекрасном, на плече высочайшего утеса горы Уитни. Жилище состояло из шести куполов, трех минаретов и обширной террасы. Купола из почти прозрачного хрусталя, минареты из белой субстанции, напоминавшей фарфор, и окружавшая их терраса из синего стекла были окаймлены балюстрадой с витыми балясинами в стиле рококо, белыми с голубыми прожилками.

С точки зрения землян Маркель - красивый, непостижимый, вызывающий смущение и тревогу - походил на свою обитель. Кожа его сияла глянцевым золотом, утонченно-твердые, точеные черты его лица поражали экзотическими инопланетными пропорциями. Он носил мягкую черную одежду: облегающие бриджи, сандалии, опиравшиеся на полвершка воздуха, и плащ, драматически ниспадавший складками и развевавшийся вопреки ветру или отсутствию такового.

Маркель не приветствовал незнакомцев и никому не назначал время и место встречи, но умудрялся, тем не менее, заключать крупные сделки, не прилагая почти никаких усилий. На него работала дюжина агентов - они ежедневно связывались с Маркелем, пользуясь лектванским трехмерным телевидением, создававшим иллюзию беседы с глазу на глаз. Изредка Маркель вылетал куда-то на воздушной яхте, а иногда и сам принимал посетителей-лектванов, слетавшихся из других разбросанных по Земле купольных обителей.

Два его служителя, земляне Клод Дарран и Рой Барч, считали Маркеля церемонным, вежливым, мучительно терпеливым работодателем. Некоторые их обязанности были достаточно знакомы каждому и соответствовали повседневному опыту: им надлежало мыть синюю стеклянную террасу и натирать до блеска воздушную яхту. Другие поручения лектвана казались бессмысленными или лишенными всякой логики. Если служители ошибались, Маркель повторял указания, а Дарран и Барч реагировали на них каждый по-своему, в зависимости от темперамента - Дарран с сожалением приносил извинения, а Барч выслушивал лектвана с мрачной сосредоточенностью.

В психологическом отношении подход Маркеля объяснялся, пожалуй, не столько врожденным убеждением в своем превосходстве, сколько занятостью другими делами. Время от времени он позволял себе снисхождение. Заметив шрам на подбородке Барча, он спросил: "Что случилось?"

"Порезался во время бритья", - объяснил Барч.

Брови Маркеля удивленно взметнулись. Он зашел в купол и вернулся через несколько минут со стеклянной фляжкой, наполненной прозрачной жидкостью: "Натрите этим лицо, и вам больше никогда не придется бриться".

Барч с сомнением поглядывал на фляжку: "Мне говорили о таких вещах. Вместе с бородой стирается вся физиономия".

Маркель вежливо покачал головой: "В данном случае можете не беспокоиться". Уходя, он задержался и обернулся: "Сегодня прибудет корабль, на нем прилетит моя семья. Мы устроим церемониальный прием в одиннадцать часов. Это понятно?"

"Вполне", - чуть поклонился Барч.

"Вам известен ритуал приземления?"

"В мельчайших деталях", - подтвердил Барч.

Маркель кивнул и продолжил прогулку по террасе: пространство под подошвами его сандалий придавало ему пружинящую размашистую походку. Барч направился в комнаты, которые он делил с Дарраном, и осторожно нанес депилятор на поверхность лица. Погладив щеки, он убедился в том, что щетина исчезла.

К нему зашел Дарран: "Похоже на то, что предстоит суматоха. Сегодня прибывает семья патрона - жена и две дочери. Теперь все мы будем ходить на цыпочках - в том числе Маркель".

Барч кивнул: "Я знаю. Он спросил, помню ли я, как складывается балюстрада. Кроме того, он сказал, что прием будет "церемониальным" - то есть нам придется напялить ливреи". Барч бросил угрюмый взгляд на облегающий зеленый комбинезон с голубым жилетом: "В этих рейтузах я чувствую себя как балетный танцор". Вручив Даррану фляжку, он прибавил: "Если хочешь быть красивым, натри физиономию этим зельем. Это подарок Маркеля - депилятор, безвозвратно удаляет бороду и усы. Если бы он подарил нам литров пятьдесят, мы уже стали бы миллионерами".

Дарран взвесил фляжку в руке: "Может быть, это намек? Мы выглядим обросшими пьянчугами?"

"Если бы это был дезодорант, я бы тоже так подумал".

Дарран взглянул на часы: "Пол одиннадцатого. Пора натягивать мундиры".

Когда они вышли на посадочную площадку, Маркель уже стоял у балюстрады. Оценив внешность служителей мимолетным взглядом, лектван надвинул на лоб козырек фуражки и отвернулся, обозревая южную панораму.

Прошло несколько секунд. Из неба бесшумно и плавно спустился глянцевый шар, расцвеченный красными, золотистыми, голубыми и серебристыми разводами. Шар быстро увеличивался в размерах, блестящие расплывчатости кружились и перемигивались. Барч и Дарран нагнулись над балюстрадой, нащупывая выключатели автоматических упоров. Балюстрада погрузилась в синее стекло, и над террасой сразу пронесся порыв холодного ветра.

Громада космического шара нависла над головами; цветные пятна всплывали и сливались на нем, как радужные пленки на мыльном пузыре. Корабль осторожно опустился на террасу и словно прилип к синему стеклу.

В сферическом корпусе раскрылся арочный портал. Маркель стоял неподвижно, как статуя; Дарран и Барч смотрели во все глаза, завороженные невиданным зрелищем.

Из звездолета вышли пятеро лектванов: две женщины, двое мужчин и маленькая девочка, весело подбежавшая к отцу по террасе. Маркель издал приветственное восклицание, высоко поднял ребенка одной золотистой рукой, а другой обнял двух женщин. Последовал краткий обмен отрывистыми фразами на лектванском наречии, после чего Маркель опустил девочку и провел прибывших в ближайшую ротонду.

Из портала выскользнули двенадцать контейнеров - каждый из ящиков опирался, подобно сандалиям Маркеля, на вершок воздуха. Барч и Дарран стали проталкивать контейнеры, один за другим, под служебный купол.

Портал закрылся, цветные разводы на поверхности шара яростно вскипели. Сферический звездолет приподнялся над площадкой и устремился, быстро ускоряясь, на восток.

"Вот и все, - заметил Дарран. - Родня хозяина явилась во плоти". Он сделал паузу, но Барч не соблаговолил высказать какое-либо замечание. Служители подняли выдвижную балюстраду. "Надо полагать, та, что постарше - его жена, - задумчиво рассуждал Дарран, - а две другие - дочери".

"Милый ребенок", - отозвался Барч.

Дарран вопросительно приподнял бровь: "Как насчет второй дочери?"

Барч взялся за угол очередного контейнера: "Красавица! Что еще можно сказать?" Оглянувшись, он бросил мимолетный взгляд на ротонду: "Все равно она не от мира сего - как глубоководное чудо-юдо какое-нибудь".

Дарран пожал плечами: "Чуда-юда хорошо платят за все, что покупают на Земле. Они опередили нас на несколько столетий. Теперь мы строим звездолеты, руководствуясь научными принципами, о которых даже не подозревали. Их лекарства свели на нет детскую смертность…"

"Это не наша наука и не наша медицина".

"Но они нам помогают, не так ли?"

"Ни к чему насаждать на Земле то, что не создано на Земле".

Дарран с любопытством покосился на напарника: "Если тебе так не нравятся лектваны, зачем ты устроился на работу к Маркелю?"

Барч встретился с ним задумчивым взглядом: "Я мог бы задать тебе тот же вопрос".

"Я на него работаю потому, что могу здесь чему-нибудь научиться".

Барч резко отвернулся: "Ты слишком просто смотришь на вещи. Ты хочешь им понравиться, для тебя это важно".

"Конечно. На добро отвечают добром".

"По-твоему, лектваны отвечают тебе добром? Может быть, Маркель как-нибудь заглянет к тебе вечерком, чтобы покалякать и выпить пива? - Барч раздраженно крякнул. - Держи карман шире! Они - лектваны, а мы - быдло".

"Не спеши, всему свое время, - возразил Дарран. - Мы все еще не понимаем друг друга, но времени у нас предостаточно. Лектваны не позволяют себе ничего лишнего - хотя, конечно, держатся отстраненно".

Яркие карие глаза Барча вспыхнули: "Пройдут несколько лет - и что тогда? На Земле мы неплохо справлялись сами, жизнь понемногу улучшалась. Мы развивались по-своему - доморощенным, естественным образом. Неужели ты не понимаешь, чтó с нами будет? Еще несколько лет такого знакомства, и для нас все будет кончено. Мы станем бесполезными для лектванов - они от нас избавятся - и дела на Земле пойдут гораздо хуже, чем раньше".

"Оптимистом тебя не назовешь! - Дарран подтолкнул контейнер ко входу служебного купола. - Но посмотри в лицо действительности. Лектваны прибыли. Мы не можем перевести часы назад и вернуться в прошлое. И зачем туда возвращаться? Нынешнее положение вещей нам во многом полезно и выгодно".

"И лектваны будут решать, чтó именно для нас полезно?"

Дарран покачал головой: "В лектванских школах земляне учатся всему, что хотят узнать".

"Но прежде всего они учатся говорить по-лектвански".

Дарран рассмеялся: "А чего бы ты хотел? Чтобы они преподавали по-английски?" Даррана такая перспектива исключительно позабавила: "Ты смотришь в бинокль с обратной стороны! Может быть, тебе следовало бы посетить их планету. Это помогло бы тебе изменить точку зрения".

"Если я когда-нибудь и отправлюсь на Лектву, то исключительно для того, чтобы узнать, как отвадить этих золоченых снобов от Земли!"