Комейтк-Лелианр пожала плечами: "Трупы бесполезны. Скорее всего, нас везут на Магарак".
"Магарак?"
"Это их промышленный центр".
"Но…"
"Теперь мы - рабы".
"А!" - перед глазами Барча, подобно цветным слайдам, пронеслись земные сцены и пейзажи. Все, что он потерял. Все, что он уже никогда не увидит. Больше не пытаясь скрывать тревогу, он поинтересовался: "И как там живут, на Магараке?"
"Там темно, сыро и холодно".
Барча охватил приступ ярости - он винил в случившемся Комейтк-Лелианр и всех лектванов. Почему он должен быть жертвой их раздоров с другой инопланетной расой?
"Почему лектваны не сделают что-нибудь, чтобы избавиться от клау?"
Комейтк-Лелианр полупрезрительно улыбнулась: "Лектваны живут на трех планетах, а клау владеют сорока двумя. В характере войны между нашими расами вам, скорее всего, было бы трудно разобраться досконально - это многовековой конфликт, от него зависит сохранение нашей нравственной жизнеспособности. В конечном счете мы, конечно, победим. Тем временем люди гибнут и страдают". Она пожала плечами: "Вселенная несовершенна".
"Это очевидно", - отозвался Барч. Земля внезапно представилась ему маленькой и ничтожной, буколической провинциальной глубинкой на окраине космических империй: "Так что же? Нам предстоит провести остаток жизни на Магараке?"
Девушка не ответила. Барч отчаянно разглядывал тускло светящиеся стены: "Нас не выкупят? Мы не можем убежать?"
Комейтк-Лелианр произнесла с расстановкой - так, будто говорила с ребенком: "Выкуп невозможен - между лектванами и клау нет никаких структур обмена. Клау располагают энергетическими мощностями, сырьевыми материалами, техническими навыками. Но для них самый ценный товар во Вселенной - трудовые ресурсы. Клау оценивают благосостояние в зависимости от количества рабов".
"А побег?"
Лектванка пожала плечами: "Недавно двенадцать рабов-ленапи спрятались в поддельной полости грузового звездолета и добрались до Маха-Триады. Если им удастся вернуться домой, на Лено, репутации клау будет нанесен ущерб. Если же их сумеют поймать, клау продемонстрируют другим рабам на примере беглецов, насколько нежелательны последствия неподчинения".
"Таким образом, покинуть планету рабов почти невозможно".
"Совершенно верно".
Прошло, наверное, не меньше двух суток. Три раза на стенах камеры вздувались пузыри - пузыри лопались, впрыскивая в камеру порции серой каши.
Комейтк-Лелианр полностью замкнулась в себе. Она не говорила с Барчем, не обращала внимания на еду. Наконец Барч приблизился к ней, оттолкнувшись от стены: "Если ты не будешь есть, ты ослабеешь. Ты можешь заболеть".
Она сонно взглянула на него: "Ну и что?"
Барч раздраженно нахмурился: "Что с тобой? Ты уже сдаешься?"
"А что еще остается?"
"Нужно сохранять уверенность в себе".
"Мы - рабы, - тихо сказала девушка. - Рабам ни к чему самоуверенность".
"Я - не раб, пока не почувствую себя рабом".
Внутри лектванки словно порвалась сдерживающая нить. Ее голос стал резким, торопливым: "У вас нет никакого представления о том, что вас ждет на Магараке. Вы отказываетесь думать, руководствуясь предварительно сфабрикованными эмоциональными шаблонами, заменяющими мыслительный процесс. И, что еще хуже, вы пытаетесь искажать реальность в соответствии со своими предрассудками".
"Все это я уже слышал, - бесцветным тоном отозвался Барч. - Время от времени "эмоциональные шаблоны" позволяют изменять реальность в свою пользу. И знаешь, почему?"
"Почему?"
"Потому что ни ты, ни я на самом деле не понимаем реальность целиком и полностью. Мы не знаем, какой именно "эмоциональный шаблон" точно ей соответствует. Так или иначе, возможно это или невозможно, если существует какой-нибудь способ сбежать из концентрационного лагеря на Магараке, я постараюсь им воспользоваться - и, если получится, возьму тебя с собой".
Она устало ответила: "Ваши планы сформулированы слишком расплывчато. Вы не можете сбежать с Магарака только потому, что хотите сбежать".
Барч мрачно рассмеялся: "Без желания сбежать невозможен никакой побег, это бесспорно. Двенадцать ленапи сбежали, не правда ли?"
"Вы недооцениваете разницу: ленапи - высокоразвитая раса. Они хорошо понимают, как организовано производство на Магараке. Кроме того, порученные им функции позволяли им контролировать выращивание звездолета, на котором они улетели".
"Выращивание?"
"Конечно. Звездолеты выращивают - так же, как на Земле выращивают капусту. Ленапи - специалисты во всем, что касается прогрессирующего синтеза материалов. У себя на Лено они выращивают жилища, морские суда, воздушные корабли. На Лектве, кстати, многие машины и транспортные средства тоже изготовляют методом органического роста".
Барч усмехнулся: "Что и говорить, наши подходы принципиально несовместимы. На Земле мы выращиваем пищу и собираем звездолеты из компонентов. Вы выращиваете звездолеты и собираете из компонентов пищу".
Комейтк-Лелианр апатично возразила: "Выращивать корабли проще, чем строить. Если бы вы разбирались в проектировании звездолетов, вы осознали бы преимущества нашего подхода".
"К черту звездолеты, ленапи и капусту! Найдется еще какой-нибудь способ сбежать с Магарака".
"Какой? - лектванка отозвалась скорбным смешком. - Вы ничего не знаете о Магараке. Вы не можете даже вообразить себе Магарак. Неужели вы думаете, что незаметно улететь с планеты так же легко, как убить охранника и перепрыгнуть через ограду?"
"Я не утверждаю, что добьюсь успеха. Но я попытаюсь".
Она улыбнулась: "Ах, да. Раскрепощенная изобретательность молодой расы".
Барч покосился на нее почти неприязненно: "Называй это как хочешь. Может быть, когда раса становится слишком древней, как лектваны, она дряхлеет, киснет и теряет волю к жизни".
"Все может быть", - лектванка потянулась, разминая руки и ноги. Помолчав, она обернулась и взглянула на него с новым интересом: "В любом случае, ваш оптимизм заразителен".
Барч усмехнулся. Когда-то - уже, казалось, давным-давно - Клод Дарран придерживался совсем другого мнения о способности Барча выражать оптимизм.
Словно угадав его мысли, Комейтк-Лелианр пробормотала: "Как странно ветвятся и переплетаются волокна судьбы в суспензии времени-пространства! Всего лишь три дня тому назад…"
Барч впервые увидел, как на ее глаза навернулись слезы.
Шло время.
Без всякого предупреждения непроницаемая скорлупа яйцевидной камеры раскололась. Хлынул слепящий белый свет, сопровождаемый волной шума и неразберихой темных фигур. Свет погас, стены снова сомкнулись. Камера тут же наполнилась неприятным запахом преющей живой плоти.
Барч прижался спиной к стене. Прибавились восемь узников - шестеро мужчин и две женщины: сутулые бледнокожие существа с влажными и сморщенными в складки, как у бульдогов, лицами. На них были поношенные темно-серые рубахи и штаны до колен, длинные кожаные чулки и обувь, напоминавшая сгустки желтоватой резины.
Комейтк-Лелианр произнесла без всякого выражения: "Модоки. Мне казалось странным, что в трюме нас оставили одних".
Барч опасливо наблюдал за новоприбывшими. На их лицах не отражались какие-либо эмоции. Они обменялись несколькими хриплыми фразами, после чего наступила мертвая тишина - модоки разглядывали Барча и девушку-лектванку.
Комейтк-Лелианр заметила, с примесью некоторого оживления в голосе: "На первый взгляд я приписала бы им индекс 14–90 по эпигностической шкале культурного развития. Следует учитывать характерный материал их одежды: прочный, формованный, а не тканый; их обувь тоже сформована непосредственно на ступнях и не снимается. Скорее всего, это аграрные рабы лорда-технолога"
Барч хмыкнул, не выражая никакого мнения.
Лектванка монотонно продолжала: "Широко распространенный во Вселенной тип. Их судьба мало изменится - к лучшему или к худшему".
"Хотел бы я знать, сколько еще нас продержат в этом трюме", - проворчал Барч.
"Вам не терпится увидеть Магарак?"
"Нет, но мне не нравится запах этих… модоков".
"Через некоторое время вы пожалеете о том, что покинули камеру".
"Ты думаешь, нас разлучат?"
"Несомненно, - все тем же бесцветным тоном отозвалась она. - Прежде всего рабов сортируют, приблизительно оценивая их интеллектуальный уровень. Их заставляют перемещаться вдоль испытательного трека, оборудованного скрытыми капканами, опасными ловушками, препятствиями, источниками болезненных ощущений и другими подобными устройствами, способность избегать которых свидетельствует о сообразительности испытуемых. После первоначального отбора рабов низших сортов классифицируют в зависимости от состояния здоровья, телосложения, ловкости и сноровки". Комейтк-Лелианр взглянула на группу модоков: "Этих, скорее всего, отправят в грязевые топи на побережье Ксольбоарского моря - там производится крупномасштабная мелиорация, поглощающая тысячи трудовых единиц в год".
"А что сделают с нами?"
"Возможности неисчислимы".
Барч задремал и проснулся, услышав грубые хриплые голоса. Он инстинктивно пригнулся, прикрыв голову руками, но постепенно успокоился. Два раба подрались, неуклюже пытаясь расцарапать друг другу ничего не выражающие морщинистые лица. Остальные модоки, мужчины и женщины, критически наблюдали за происходящим.
"Отвратительные животные!" - обронила Комейтк-Лелианр.
Один из драчунов неожиданно перестал сопротивляться. Другой уперся обеими ногами в его широкую спину и рывком потянул на себя его голову. Глаза сдавшегося выпучились, шейные позвонки треснули. Модоки-зрители принялись шумно обсуждать результат поединка.