Помню, в тот вечер она рассказала какой то свежий
анекдот.
– И все же, чем вы на самом деле заняты, Пол? – настойчиво спросила Мэгги. – Клонируете маленьких Полов Бартлеттов? А главное, какая
связь между вашими исследованиями и тем, что стряслось с Джилли?
Пол пожал плечами.
Я решил не ввязываться в дискуссию, хотя жизни на три я бы, может, и продлился, если, конечно, из меня что нибудь сверхъестественное
получится. Надо подумать. А впрочем, вряд ли.
– Итак, ты говоришь, что ужин у вас прошел как обычно?
– Да. Ела Джилли не много, ей хотелось вес сбросить. Пять фунтов.
– А таблетки для похудения она принимала? – вмешалась Мэгги.
– Насколько мне известно, нет. Впрочем, надо посмотреть в аптечке.
– Посмотрите.
– Пол, а правда, что вы с Джилли каждый день занимались любовью?
Пол покраснел.
– Твое то какое дело?
– В феврале Джилли говорила со мной на эту тему. Раньше она себе такой откровенности не позволяла, а тут ее словно прорвало. Впрочем,
она о многом тогда со мной толковала, перескакивала с предмета на предмет, тараторила обо всем и ни о чем.
– И все же? – спросила Мэгги.
Я посмотрел на нее, и мне стало совершенно ясно, что прислушивается она к нашему с Полом разговору далеко не просто с
профессиональной точки зрения. Ну что ж, почему бы не удовлетворить ее любопытство.
– Она говорила о своем новом платье, о том, что они с Полом теперь из постели не вылезают, о том, как она обожает свой «порше», и еще
о Кал и Каттере Тарчер – в общем, обо всем подряд и в одном тоне. Сейчас мне кажется, что все это неспроста, что то здесь не так.
В этот момент раздался звонок в дверь, и Пол, вскочив, выбежал из гостиной.
Когда он вернулся, рядом с ним шла женщина лет двадцати пяти. Ее густые каштановые волосы были стянуты на затылке, а глаза прикрывали
очки в круглой золотой оправе. Джинсы были ей явно велики, белая рубашка с подвернутыми рукавами свисала чуть не до пят.
– Привет, Кэл! – Мэгги медленно поднялась на ноги. – Тебе что здесь понадобилось?
Вот так раз! Сама Кэл Тарчер – та самая девушка, о которой Джилли как то еще прежде обмолвилась в разговоре со мной. Сестра громилы
Каттера.
Кэл исподтишка бросила взгляд на Пола.
– Меня послал отец. Хорошо, что и ты здесь, Мэгги. У нас завтра вечером прием, так что милости просим всех. – Она посмотрела на меня:
– А вы брат Джилли?
– Он самый. Форд Макдугал к вашим услугам.
– Кэл Тарчер. Как там Джилли?
– По прежнему в коме.
– Печально. Я к ней заходила вчера. С ней то не поболтаешь – сиделка велела просто говорить о чем угодно: о погоде, о последнем
фильме Дензела Вашингтона и так далее. Так как насчет приема? Придете?
– Ну а как же? – с легким нетерпением откликнулся Пол. – Стоит твоему отцу хоть слово сказать, как все в шеренгу выстраиваются. Кто
там первый?
– Ну что за ерунда. Пол? – Кэл отвела взгляд. – Знаете, мы действительно очень беспокоимся за нее. И все же отец надеется, что вы
хоть ненадолго сможете зайти к нам завтра вечером.
Судя по виду, Кэл Тарчер была чем то явно смущена. Что бы это могло значить? У меня возникло ощущение человека, пришедшего на
спектакль посредине действия и не имеющего ни малейшего представления о его начале.
– Так ты все же видела Джилли в тот вечер? – спросила Мэгги. Как можно было судить по ее тону, особой симпатии к Кэл она не
испытывала, и это еще больше насторожило меня.