Теперь история вовсе не кажется смешной. Теперь — когда по просьбе своих же друзей Джерри посреди ночи забрали. Они сами — все, кто был тогда с Джерри, — так решили; иного выхода не оставалось. Той ночью Джерри забаррикадировал дверь своего дома, навалил фунтов девятьсот всякого хлама, включая диван, и стулья, и холодильник, и телевизор, и сообщил, что снаружи его поджидает гигантская сверхразумная тля с иной планеты, а сейчас она собирается ворваться и наложить на него лапы. Прилетят и другие, даже если с этой он расправится. Внеземные тли гораздо умнее людей и, если потребуется, пройдут прямо сквозь стены, тем самым обнаруживая свои тайные способности. Чтобы уберечь себя как можно дольше, ему придется залить дом цианистым газом. И он готов к этому.
Каким образом? Он уже законопатил все окна и двери и теперь откроет воду в ванной и на кухне. Оказывается, водяной бак в гараже заполнен цианидом, а не водой. Он давно это знал и берег на крайний случай. Они все погибнут, но по крайней мере не пустят сверхразумных тлей.
Его друзья позвонили в полицию. Полиция взломала дверь, и Джерри забрали в клинику. В последний момент Джерри сказал: «Принесите мне мою новую куртку с застежками сзади». Он только что ее купил, она ему очень нравилась. Практически единственная вещь, которая ему нравилась, — все остальное он считал зараженным.
Нет, подумал Боб Арктор, теперь это не кажется забавным. Непонятно, как это вообще могло вызывать смех.
Может быть, из страха, кошмарного страха, который все они чувствовали в те последние недели. Порой Джерри целыми днями бродил по дому с ружьем, ощущая присутствие врага. Готовый стрелять первым.
А теперь, думал Боб Арктор, враг появился у меня. Во всяком случае, я напал на его след, на оставленные им знаки.
Стук в дверь. Сжав револьвер под подушкой:
— Кто там?
Ответил голос Барриса.
— Входи, — сказал Арктор и включил ночник.
В комнату, щурясь, вошел Баррис.
— Еще не спишь?
— Я видел сон, — сказал Арктор. — Религиозный. Оглушительный раскат грома, ни с того ни с сего небеса раскалываются, и появляется Господь Бог, и голос Его гремит… Что Он там наплел, черт побери?.. Ах, да. «Я раздосадован, сын мой». Бог ухмыляется. Я дрожу во сне и поднимаю взор вверх. «Что я натворил, Господи?» А Он отвечает: «Ты опять не завернул тюбик с зубной пастой». И тогда я понимаю, что это моя бывшая жена.
Баррис сел, опустил руки на свои кожаные штаны, покачал головой и посмотрел прямо на Арктора. Судя по всему, у него было превосходное настроение.
— Ну, — деловито сообщил он, — я приготовил в первом приближении кое–какие теоретические выводы о личности, виновной в порче твоего цефаскопа, от которой, кстати, можно ждать в дальнейшем подобных же действий.
— Если ты хочешь сказать, что это Лакмен…
— Слушай, — возбужденно раскачиваясь, перебил Баррис. — Что если я скажу тебе, что я давно предвидел серьезное повреждение какого–нибудь нашего домашнего имущества, особенно дорогого и трудно поддающегося ремонту? Моя теория требовала того! И сейчас, таким образом, я получил доказательство!
Арктор не сводил с него глаз. Медленно осев в кресле, Баррис вновь принял спокойный и насмешливый вид.
— Ты… — сказал он, указав пальцем.
— Это сделал я?.. — проговорил Арктор. — Пережег свой собственный, незастрахованный цефаскоп… — В нем закипели отвращение и ярость. Уже поздняя ночь, надо спать…
— Нет–нет, — быстро возразил Баррис, болезненно сморщившись. — Ты смотришь на виновного. На того, кто испортил твой цефаскоп. В этом–то я и хотел признаться, но мне не позволяли открыть рта.
— Это сделал ты? — ошарашено спросил Арктор, глядя на Барриса, чьи глаза сверкали каким–то неясным торжеством. — Зачем?
— Точнее, теория утверждает, что это я, — сказал Баррис. — Очевидно, принуждаемый постгипнотическим внушением. И блокировка памяти, чтобы ничего не помнил. — Он начал смеяться.
— Позже, — рявкнул Арктор и выключил свет. Баррис поднялся.
— Неужели ты не понимаешь?.. Я разбираюсь в электронике и имею доступ — я тут живу. Единственное, чего я не могу понять, — это мои мотивы.
— Ты это сделал, потому что ты псих, — сказал Арктор.
— Возможно, меня наняли тайные силы… — недоуменно бормотал Баррис. Но что ими движет? Какова цель? Посеять среди нас подозрение и тревогу, вызвать разлад и антипатию, настроить друг против друга, чтобы мы не знали, кому доверять, кто враг…
— Тогда они добились успеха, — заметил Арктор.
— Но зачем им это? — воскликнул Баррис, подойдя к двери; его руки дрожали. — Столько хлопот…
Скорей бы установили следящую систему, подумал Арктор. Он прикоснулся к револьверу и почувствовал прилив уверенности. Мелькнула мысль — не стоит ли проверить магазин? Впрочем, тогда, спохватился Арктор, я стану сомневаться, не заклинило ли барабан, не стерся ли ударник, не высыпался ли порох из патронов, и так до бесконечности, одержимо, как маленький мальчик, пересчитывающий трещины на тротуаре, чтобы совладать со страхом. Маленький Бобби Арктор первоклашка, возвращающийся домой со своими маленькими учебничками, перепуганный до смерти лежавшей впереди неизвестностью.
Подавшись вбок, он зашарил пальцами под кроватью, пока не нащупал наклеенную полоску скотча. Не обращая внимания на Барриса, он отодрал ее, и в ладонь упали две таблетки препарата С. Арктор закинул их в рот, проглотил без воды и, вздохнув, бессильно упал на подушку.
— Свали, — сказал он Баррису. И заснул.
Глава 5
Бобу Арктору надо было на некоторое время покинуть дом, чтобы там установили подслушивающую и подсматривающую аппаратуру. Обычно за домом следили до тех пор, пока из него не уходили все проживающие, причем таким образом, что можно было предположить их длительное отсутствие. Порой приходилось ждать неделями. В конце концов, если ничего так и не получалось, жильцов удаляли под каким–нибудь предлогом. Например, в связи с травлей тараканов.
Но в данной ситуации подозреваемый Роберт Арктор послушно уехал, прихватив жильцов на поиски дешевого цефалохромоскопа. Позже из подходящего места — телефона–автомата на бензоколонке — Фред доложил, что до конца дня в доме определенно никого не будет.
Это предоставляло властям удобную возможность пошарить по закоулкам более тщательно, чем удавалось их тайным агентам. Нужно было отодвинуть шкафы и проверить, не приклеено ли чего сзади. Нужно было развинтить торшеры и посмотреть, не посыплются ли сотни таблеток. Нужно было заглянуть в туалетный бачок — нет ли там маленьких, автоматически смываемых пакетиков. Нужно было проверить холодильник, не лежат ли в упаковках от жареной картошки и фасоли замороженные наркотики. А тем временем устанавливалось хитрое оборудование. Расположить голокамеры было чертовски трудно. Техникам хорошо платили, потому что, если они давали промашку и камеру потом находили жильцы, эти жильцы сразу просекали, что находятся под колпаком, и прекращали деятельность. А иногда просто снимали следящую систему и продавали ее с потрохами. Полиция в таких случаях даже ничего не имеет права сделать, разве что придраться к какому–нибудь пустяку.
Интересно поведение толкачей в подобной ситуации. Арктор припомнил случай, когда один посредник, желая убрать цыпочку, запрятал в ручку ее утюга два пакетика героина, а потом сделал анонимный звонок в отдел «МЫ СООБЩАЕМ». А вышло так, что девушка сама нашла героин и продала его. Полиция, естественно, ничего не обнаружила и по записи голоса арестовала толкача за дезинформацию властей. Освободившись под залог, толкач ночью заявился к цыпочке и избил ее до полусмерти. На вопрос, почему он выбил ей глаз и сломал обе руки и парочку ребер, пойманный толкач ответил, что она продала принадлежавшие ему два пакетика высокопробного героина и не взяла его в долю.
Арктор высадил Лакмена и Барриса в отдаленном районе — искать подходящий цефаскоп. Таким образом, они не могли внезапно вернуться домой и застукать техников, а Арктору представлялась возможность повидать одного человека, которого не встречал больше месяца. Цыпочка вроде держалась — ничего, кроме «смеси» и улицы, чтобы заработать на дозу. Она жила с толкачом. Обычно Дан Манчер днем дома не сидел. Тип он был свирепый и жестокий, непредсказуемый и опасный. Чудо, что местная полиция не привлекала его за нарушение порядка. Может, откупался. А скорее всего им просто было наплевать: в районе трущоб жили одни старики да нищета.
Арктор остановил машину у пропахшего мочой подъезда и поднялся к двери «Г». Перед дверью валялась полная банка «Драно», и он машинально ее поднял, подумав при этом: «Сколько детей с ней играло?..» И на миг вспомнил своих собственных детей…
Арктор заколотил банкой в дверь. Щелкнул замок. Дверь приоткрылась, и из–за цепочки выглянула девушка, Кимберли Хокинс.