Между тем немцы по-прежнему охотятся на Алека, чтобы закончить то, что уже проделали с его родителями. Кто-то ведь должен быть и на его стороне!
За прошедшие дни Дэрин постепенно пришла к выводу, что готова сама стать этим кем-то.
Ее внимание привлекло трепетание в небе, отчего она опустила согнутую руку с саблей.
— Что, достаточно? — не преминул съязвить Алек.
— Да погоди ты, — отмахнулась Дэрин, пытаясь вникнуть в смысл неистовых движений сигнальщика. — Это Ньюкирк.
Флажки еще несколько раз повторили свои движения.
— Две дымовые трубы в сорока милях отсюда, — произнесла Дэрин, машинально нащупывая свисток. — Германские броненосцы!
Вскоре весь корабль огласился воем боевой тревоги, который одна за другой подхватывали ищейки.
Экипаж теснился на верхней палубе, укрепляя пневматические пушки и скармливая дротики стрелковым мышам. Ищейки полезли по вантам, вынюхивая в мембране «Левиафана» возможные протечки водорода.
Дэрин с Алеком вращали ворот лебедки, спуская медузу с Ньюкирком.
— Оставим его на тысяче футов, — сказала Дэрин, отслеживая высоту по отметинам на канате. — Повезло ему. Оттуда все сражение видно.
— Да какое тут сражение? — удивился Алек. — Что может воздушный корабль против двух броненосцев?
— Я вот думаю: а слабо нам простоять с часок неподвижно, чтобы не завелось тех самых скверных привычек?
Алек закатил глаза.
— Дилан, я серьезно, а ты… У «Левиафана» же нет тяжелых орудий. Как мы будем с ними сражаться?
— Живой водородный летун — махина очень даже серьезная. Плюс у нас еще несколько авиабомб и стрелковые мыши… — Голос у Дэрин осекся. — Постой-постой… Ты, кажется, сейчас сказал «мы»?
— Не понял?
— Ну это… «Как мы будем с ними сражаться»? Словно ты один из нас!
— Ну да, а что? — Алек посмотрел себе под ноги. — В конце концов, я с моими людьми служу на этом корабле, даром что вы — кучка безбожников-дарвинистов.
Дэрин улыбнулась, закрепляя канат летучей медузы.
— Я непременно доведу это до капитана, когда он в следующий раз спросит, шпионишь ты на жестянщиков или нет.
— Как любезно с твоей стороны. — Алек, подняв голову, встретился с ней взглядом. — Но это вопрос не праздный: будут ли офицеры доверять нам в бою?
— А почему бы нет? Ты же спас корабль, дал нам двигатели от твоего шагающего штурмовика!
— Да, но не окажись я столь щедрым, мы бы все еще торчали на том леднике. Или, что вероятнее, сидели бы в германском плену. Так что я действовал не только по дружбе.
Дэрин нахмурилась. Быть может, все и вправду не так просто, учитывая предстоящее сражение. Люди Алека и экипаж «Левиафана» стали союзниками практически случайно, лишь несколько дней назад.
— Ты обещал только доставить нас в Османскую империю, — сказала она негромко, — а не биться против других жестянщиков.
Алек кивнул.
— Именно так будут рассуждать ваши офицеры.
— Ну а сам ты как рассуждаешь?
— Мы будем выполнять приказы. — Он кивнул в сторону носовой части. — Вон, видишь? Клопп с Хоффманом уже действуют.
И вправду, двигатели в массивных гондолах по обеим сторонам корпуса теперь ревели громче, пуская в воздух густые облака выхлопов. Один вид моторов жестянщиков на дарвинистском воздушном судне лишний раз напоминал о странном симбиозе, который теперь представлял собой «Левиафан». В отличие от судовых моторов-маломерок британского производства, эти ревели и дымили как заправские паровозы.