— Это не свидание, — жестко произнесла она. — И я ненавижу…
Две пуговицы были расстегнуты. Она почувствовала быстрое, легкое прикосновение его па — льцев, и все ее тело опять охватило то же странное чувство.
— Так лучше. — Он медленно окинул ее взглядом. — Может быть, немного необычно, но вполне приемлемо. — На лбу его появилась морщина. — Мне кажется, я просил вас распустить волосы.
Он потянулся к ее волосам, как обычно аккуратно зачесанным назад и скрепленным черепаховой заколкой.
— Я всегда так укладываю волосы, — как бы защищаясь, сказала она.
— Да. Я заметил. — Заколка расстегнулась, и волосы свободно упали ей на плечи. — Но сегодня у вас будет другая прическа, — сказал он и расправил ее волосы. Покончив с волосами, он слегка отодвинул ее и медленно с почти оскорбительной тщательностью осмотрел. Ханна вздернула подбородок.
— Подойдет? — холодно спросила она.
— Да, — сказал он, и голос его звучал несколько удивленно, то же удивление чувствовала и она, когда от его мягких слов по всему ее телу прокатилась волна удовольствия.
А почему бы и нет, подумала она. Комплимент из уст Маклина так же редок, как метель в июле. Естественно, что она на него отреагировала.
— Мы прибыли.
Машина подъехала к тротуару, одетый в ливрею швейцар открыл дверь и вежливо ей улыбнулся. Она вышла из машины и посмотрела на гостиницу. Смеющаяся парочка поднималась по ступеням к главной двери, она — в тонком платье для коктейлей, он — в темном костюме; руками они держали друг друга за талию. И она опять подумала: чего ради она позволила себя уговорить? Она не была подобающим образом одета, это с одной стороны. И она никогда не сможет правильно выполнить возложенную на нее миссию. Она просто не хочет этого. Грант Маклин был ее работодателем, он руководил ею в рабочее время, с девяти до пяти. И разве это не он сказал, что не видит в ней женщину?
— У вас все в порядке? — спросил он, и она почувствовала у своего уха его теплое дыхание. И прежде чем она смогла отпрянуть, он взял ее лицо в свои руки и прижался своими губами к ее рту. Поцелуй его был мягким, проникновенным. Она почувствовала легкое прикосновение его языка к своим губам, потом он с нежным усилием разжал их. Ее охватила дрожь. Она не чувствовала отвращения или гнева, ее охватило что-то гораздо более примитивное, более мощное.
Грант отодвинулся. На его губах заиграла, довольная улыбка.
— Да, — мягко сказал он, — так гораздо лучше.
— Вы… Вы…
— Магда не дура, Ханна. Рассказывать ей о том, что мы находимся в интимных отношениях, бесполезно, если вы не будете подобающим образом выглядеть.
— В интимных отношениях? — запинаясь произнесла она. — Вы в своем уме? Мы договорились, что я просто пришла к вам на свидание, вы сказали…
— Но теперь вы выглядите убедительно, с этим легким румянцем на щеках, со слегка распухшими губами. — Он мягко заставил ее взять себя под руку. — А теперь улыбайтесь, милая, и смотрите на меня так, словно вы только что побывали в моей постели.
— Вы не можете так себя вести по отношению ко мне, — сказала она, торопливо идя рядом с ним, но он уже увлекал ее вверх по лестнице. По дороге к залу их остановило много разных людей.
Ханну так и подмывало повернуться и уйти от него. Пусть он сам разбирается с этой хищницей из Венгрии. Но как она могла разыграть бурю, если представляли президента Коммерческой палаты или дирижера симфонического оркестра? Как она могла проигнорировать мэра или главу крупнейшего на Западном побережье банка? Но вот появилась женщина, на которую просто невозможно было не обратить внимания, — в малиновом платье, с декольте, открывающим белоснежные плечи, и массой золотистых кудрей, заколотых высоко на затылке. С воплем восторга она устремилась к ним, и Ханна сразу поняла, кто это.
— Магда Кэролай? — прошептала она.
— Да. — Грант весь напрягся. — Боже Праведный, это она!
— Грант, — сказала блондинка, бросаясь к нему, — о, дорогой, я так рада знова тьебя видеть!
В последний момент он повернул голову, и ее поцелуй пришелся ему — в щеку, а не в губы. Он отступил назад, положил руку на талию Ханны и подтолкнул ее вперед.
— Магда, — сказал он приветливо, — я тоже рад тебя видеть.
Глаза блондинки, темно-шоколадного цвета, ярко контрастировавшие с ее светлыми волосами, устремились на Ханну, как бы оценивая ее.
— Это Ханна Льюис, Магда. Ханна, ты помнишь, что я рассказывал о Магде?
Ханна пристально на него посмотрела. Твоя жизнь в моих руках, Грант Маклин, подумала она. И теперь ты получишь по заслугам. Она улыбнулась и повернулась к Магде Кэролай.
— Мисс Кэролай, — сказала она, — мистер Маклин пригласил меня сюда сегодня, но теперь я вижу, что должна перед вами извиниться.
Ее голос затих, и она вся сжалась под оценивающим взглядом Магды Кэролай, которая — Ханна это видела — отметила и ее простую блузку, и скромный серый блейзер и ее незатейливую прическу и даже отсутствие драгоценностей.
Надутые алые губки изогнулись в легкой презрительной улыбке. Магда Кэролай повернулась к Ханне спиной, демонстрируя свое полное пренебрежение.
— Ах ты, непослушный мальчишка, — заворковала она, — почему же ты не позвонил? Я уже два дня в Сан-Франциско и все жду тебя позвонить.
— Вот это-то я и хотела объяснить, мисс Кэролай. — Блондинка повернулась к ней с раздраженным видом. Ханна улыбнулась и прильнула к руке Маклина. — Это я виновата, что Грант вам не позвонил. — Она искоса из-под ресниц взглянула на него. Выражение его лица оставалось безучастным. — Я его ассистентка. Знаете, мы были ужасно заняты. Я имею в виду, по работе. Мы никак не могли найти время… Правда, Грант?