Женщина - Дочь Оленя - давно не двигалась, уставившись в небо стеклянными глазами, рот остался распахнутым в крике, из уголка стекала алая ниточка. Чужаки смеялись, о чём-то беззаботно переговаривались между собой.
А затем Ниса увидела Наясу и едва не утратила самообладание, готовая забыть всё на свете и совершить глупость, рвануть вниз, сражаясь в неравной битве, слишком неравной, чтобы победить, разве что погибнуть.
Демон с окровавленными губами махнул рукой и, отдав непонятный короткий приказ своим людям, затащил парня в дом.
Шаманка жаждала броситься следом, но не смогла. Демоны, переговариваясь, остановились под деревом, где пряталась девочка. Труп бросили рядом, ногой подопнув к стволу. Демонов было пятеро, сильные, вооружённые, и дух Нисы из рода Седого Волка ослаб.
Наяса открыл глаза, приходя в себя, застонал невольно. Увидел потолок и балку над головой, вздрогнул, ибо обзор закрыло оскаленное лицо демона. Пугающее, бледное, перепачканное кровью и искажённое печатью безумия.
Пришелец склонился над ним, ухмыляясь. Наяса дрожал всем телом, не в силах издать ни звука, горло словно сжал спазм. Парня сотрясала непрекращающаяся дрожь, которую он желал прекратить, но не мог контролировать.
Наяса не боялся пыток врага, не боялся смерти, но мысль о том, что его заживо сожрут сейчас, оказалась гораздо хуже смерти, страшнее любых пыток.
Наяса молил духов о быстрой расправе, но в ледяных безжалостных глазах царило веселье и предвкушение развлечения. Похожие радость и нетерпение он видел и раньше, когда очнувшись на чужом плече вниз головой, попытался вырваться их хватки чужака. Демон нёс Наясу, словно лёгкий стебель тростника, тащил небрежно одной рукой, а второй методично резал попадающихся соплеменников.
Охотник закричал, пытаясь извернуться, вцепиться зубами в ухо демона, но получил унизительный шлепок по заднице и короткую затрещину, бросившую в забвение. Демон, смеясь, затащил добычу в первый попавшийся дом, швырнул на стол, сгребая на пол миски и плошки.
"Сожрёт!"
Перед тем как попасть в дом, Наяса успел увидеть притаившуюся на дереве Нису. Он верил в силу шаманки, но после того, как демон играючи расправился с ним одной рукой, Наяса утратил веру. Демоны не были людьми, и не существовало силы, способной их остановить. Они убивали чакурай, словно скот.
Если бы Наяса мог, он бы проклял отца. Но отец мертвецом остался лежать на окровавленных камнях вместе со многими мужчинами и женщинами племени. Остальных демоны уничтожали в деревне.
Рывок! Наяса, мысленно умоляя Нису бежать, не сразу понял, что происходит.
Демон, смеясь, разорвал его одежду, срывая лёгкую тунику и оставляя юношу голым.
Охотника заколотило. Он стиснул зубы, не желая кричать, надеясь, что Ниса сможет сбежать до того, как демон вытащит нож или вопьётся в него зубами. Наяса видел, как это происходит.
Демон коснулся рукой его тела, провёл ногтями вдоль выступающих рёбер, задержался пальцами на груди, притянул на себя, раздвигая чужие колени, вклиниваясь телом.
Наяса зажмурился, забился в ужасе, ощутив, что его губ касаются губы демона. Попытался стиснуть зубы, чтобы не дать откусить язык, и услышал шелестящий смех:
- Не бойся, не съем, глупый. Даже не укушу, если будешь послушным. Ты слишком красив, чтобы становиться пищей. Твоя красота спасла тебя.
Наяса широко распахнул глаза, не веря тому, что он услышал, не понимая, как демон может говорить с ним на его языке. Демон, улыбаясь жестокой насмешливой улыбкой, снова погладил его, успокаивая, ровно скот перед клеймением.
Провёл ладонью между бёдер, скептически разглядывая поникшее естество Наясы, и, усмехнувшись, лизнул языком его соски, пробуя на вкус, а затем медленно и неторопливо принялся вылизывать распластанное перед ним тело, спускаясь всё ниже и ниже, прикасаясь пальцами в разных местах, слегка надавливая.
Наяса трясся от ужаса, но затем перестал дрожать, осознав, что по телу, помимо страха, расползается удивительная тянущая истома. Мышцы расслабились совершенно непроизвольно, одна за другой, подчиняясь чужим касаниям. Охотник испуганно крякнул и схватился руками за вставшее естество, стыдливо закрывая от взоров чужака.
Демон захохотал и перехватил его запястья, заставляя разжать и развести руки в стороны, а затем коснулся его губами. Там. От мысли о том, ЧТО ему сейчас откусят, Наяса снова сник, трясясь от дикого ужаса, словно лист верабы.
Демон нахмурился, отрываясь от своего занятия, вопросительно заглянул в глаза юноши.
- Не убью, - повторил он терпеливо. - Ты красив и я хочу твоё тело. - Он потянулся к волосам Наясы пытаясь погладить, утешить немного.
Наяса, отчаянно извиваясь, отпихнул его коленкой.
- Глупая людва, - раздражённо сказал демон и рывком перевернул его на живот. Залепил по ягодицам несколько раз, оставляя на них красные следы. Наяса взвыл. Не от боли, от унижения. Демон бил его, словно непослушного ребёнка шлёпал. Что он собирается с ним делать? Неужели?..
Понимание прожгло раскалённым углём стыда. Наяса ощутил, как его приподнимают, проводят чем-то влажным посередине, рванулся, но убежать не смог. Рывок за бедра и затем оглушающая резкая боль. Наяса заорал, скорее от неожиданности, чем от невозможности вытерпеть пытку. Внутрь словно вколачивали огромную твёрдую сваю, раздирая тело напополам.
По ногам текла кровь. Демон рычал довольно, изредка проводя пальцами по внутренней поверхности его бёдер, слизывая алую влагу, пробуя её на вкус, царапал смуглую спину, оставляя длинные алые полосы, наматывая на кулак его длинные волосы, которые так любила расчёсывать и заплетать Ниса.
Боги оказались милосердны к Наясе, почти сразу он потерял сознания.
Ниса из рода Седого Волка услышала крик полный боли. В нём с трудом узнавался хозяин - Наяса.
Демоны, смеялись, прислушивались к раздававшимся из дома воплям и толкали друг друга, облизывая губы и обсуждая что-то, очевидно, тему происходящего в доме.
Ярость заволокла рассудок Нисы, ярость и желание убивать. Девушка спрыгнула вниз, подчиняясь ветру, не размышляя о том, выживет она или нет, в чьих руках существует преимущество. На руках Нисы сверкнули зазубренные клинки - страшное оружие чужаков, которое не убивало сразу, но рвало плоть, оставляя страшные раны.
Демоны вскинули оружие. Они пытались бороться с Нисой из рода Седого Волка, но шаманку вели духи. Девушка кружилась в воздухе карающим духом смерти, убивала и кромсала на части, не уступая чужакам в скорости, не пропуская ни одного движения.
Ниса звала Наясу. Выкрикивала имя Белой Птицы: Наяса - Белая Птица. Красота Наясы сравнима с танцем и мудростью Нисы. Кто посмел погасить этот лунный свет?
Но когда Нисе удалось пробиться внутрь и выбить дверь из петель, Наясы не было в доме. Вокруг только разгромленная мебель, перевёрнутый стол и кровь на полу. Много крови. Всё вокруг было залито кровью. Куда он пропал? Куда чужак успел забрать его, когда успел унести, миновав сражение? Девушка бросилась на чердак, забираясь наверх по шаткой лестнице. Она звала Наясу, выкрикивала имя.
Демоны окружили дом почти мгновенно. Семь чужаков. Возможно, они обладали способностью общаться и передавать свои слова на расстоянии, но каким-то образом они знали о случившемся, о том, что Ниса из рода Седого Волка убила двенадцать демонов, а теперь девушка прячется в доме. Наверное, они знали, что она хочет помочь Наясе, поэтому и спрятали Наясу от её глаз. Демоны считали Нису слабой Людвой из племени людв. Они не знали о девяти духах и о силе, которую дали шаманке ветры.
Ниса убила одного, сунувшегося на чердак, вскрыла горло коротким точным движением. Затем спрыгнула вниз через окно и прикончила второго. Она танцевала танец смерти, и никто из тварей не мог спастись от неё, точно так же, как всего лишь час назад от демонов не могли найти укрытия люди. Всё было закончено в течение нескольких минут. Они пытались использовать оружие, но слишком поздно спохватились, да и вряд ли оно могло помочь против той, что умела двигаться так, что не существовало способа прицелиться и попасть.
Ниса, танцуя со смертью, вышла на берег и увидела Наясу. Окровавленного, беспомощного. По ногам обнажённого парня текла кровь, и сам он заплаканный, трясущийся, белый от ужаса, совсем не походил на того Наясу, которого она видела этим утром. Чужак обнимал его за торс, прижимая к себе. Охотник не мог стоять, его ноги почти висели над землёй, но чужак не замечал происходящего. Отдавал короткие приказания, небрежно поглаживая свободной рукой длинные волосы Наясы. Зубы Наясы стучали, губы прыгали, а глаза, светлые глаза, похожие на звёздное небо и на предгрозовой океан, выглядели стеклянными, и почти невидяще смотрели в пустоту. Он не понимал происходящего, находился в шоке.