Люди получше тебя пробовали.
Он оглядел ее как бы со стороны. Ей было лет восемнадцать, от силы двадцать, и была она либо с Земли, либо дочерью землян. Желто-соломенные волосы в беспорядке были разбросаны по ее плечам, полинялый, тесно облегающий свитер выпукло оттенял стройность ее фигуры. В одежде на ее груди были выполнены по последней моде прорези, обнажающие соски. Шея и лицо ее были какими-то темными, но Барсак не мог разобраться: то ли от загара, то ли просто от грязи. Глаза же никак не были глазами восемнадцатилетней девушки. На вид им было больше, чем глазам женщины, с которой он встретился наверху.
— Ну что ж, давай-таки сначала выпьем, — согласился Барсак и показал два растопыренных пальца наблюдавшему за ним бармену.
На этот раз он свое пойло медленно процеживал сквозь зубы, девушка же выпила залпом, но после этого нисколько не оживилась.
— Меня зовут Барсак, — осторожно начал он. — Слыхала когда-нибудь раньше это имя?
— Нет. А с чего бы вдруг?
— Мне подумалось, что мой друг мог когда-нибудь при случае его упомянуть. Друг по имени Зигмунн.
— А что вы знаете о Зигмунне? — голос ее оставался все таким же ровным и безразличным. Слова, казалось, исходили из зубов, а не из груди.
— Я его побратим. Видите шрамы вокруг губ у меня? Такие же шрамы есть у Зигмунна.
— Были. Теперь у Зигмунна вообще нет лица.
Барсак вцепился руками в шершавые доски стола.
— Что вы хотите этим сказать?
В первый раз девушка улыбнулась.
— Вы хотите, чтобы я вам рассказала? В самом деле?
— Я хочу узнать, где Зигмунн.
— То, что он сейчас уже не на Глаурусе, так это точно. У меня снова жажда.
— Выпьешь, когда расскажешь, где он. Если он не на Глаурусе, так где же?
— На Азонде.
Барсак едва не поперхнулся от удивления. Азонда была одиннадцатой планетой системы, к которой принадлежал Глаурус. Немного порывшись в своей памяти, Барсак припомнил, что планета лишена атмосферы и что она столь далека от своего солнца, что по существу на ней нет и света — холодный, мертвый мир. В голову еще закралась мысль о том, что девушка, должно быть, пьяная или грохнулась!
— На Азонде?
Она кивнула.
— Он отправился туда три недели тому назад. В последний вечер перед его отъездом мы с ним устроили небольшой кутеж. А затем он уехал. На Азонду.
Нахмурившись, Барсак спросил напрямик:
— А что, во имя космоса, делать ему на Азонде?
Она как-то странно посмотрела на Барсака.
— Вы именно это имеете в виду? Без всяких там задних мыслей? Это абсолютно честно? Нет. Вы хотите подразнить, а потом подловить меня. Дудки, попробуйте-ка только подразнить меня.
Глаза ее, оживившиеся на какое-то мгновение, снова потускнели, плечи опустились.
Барсак схватил девушку за руку.
— Здесь, на Глаурусе, я чужестранец. Я абсолютно ничего не знаю об Азонде. И я хочу разыскать Зигмунна. Для него появилось место среди членов моего корабля, если он, разумеется, захочет его занять. Через пять дней мы трогаемся в направлении звезд дальнего свода Галактики. Скажите мне: что он делает на Азонде? Или это все какой-то нелепый розыгрыш?
— Вы явились сюда, — спокойно произнесла девушка, — с опозданием на три недели со своим местом на корабле для него. Забудьте о нем. Возвращайтесь к себе на корабль и прекратите всякие поиски.
Он больно сдавил ей руку.
— Так вы скажете, где он?
Она побледнела, и он несколько ослабил хватку.
— Еще одну рюмку, — взмолилась девушка.
Барсак пожал плечами и заказал для нее выпивку. Она быстро опрокинула и эту рюмку и начала не спеша:
— Азонда — центр культа Волшебницы. Три недели тому назад Зигмунн присоединился к приверженцам этого культа. Меня также приглашали, но я отвергла это предложение, поскольку еще не настолько низко пала… Пока. Он же, деваться некуда, присоединился.