Шелк! Несколько метров! А я не могу наскрести какие-то жалкие гроши на
один несчастный галстук.
Георг улыбается.
-- Что ж, ты скромная жертва эпохи.А Лизана всехпарусах плывет по
волнамнемецкой инфляции. Она -- прекраснаяЕлена спекулянтов. Напродаже
могильных камней не разживешься,сын мой. Почему ты неперейдешь на сельди
или на торговлю акциями, как твой дружок Вилли?
-- Оттого что я сентиментальный философ и сохраняю верность надгробиям.
Ну таккак насчет повышения жалованья? Ведь и философам всежеприходится
одеваться.
-- Неужели ты не можешь купить галстук завтра?
-- Завтра воскресенье. И он мне нужен именно завтра.
Георг приносит из прихожей свойчемодан.Открывего, бросает мне две
пачки денег.
-- Хватит?
Я вижу, что в них главным образом сотни.
-- Добавь еще полкило этихобоев, -- говорю я. -- Здесь самоебольшее
пятьтысяч. Спекулянты-католикипо воскресеньям, во времяобедни,кладут
столько на тарелочку да еще стыдятся своей скупости.
Георгскребет себе голый затылок -- атавистическийжест, утративший в
данном случае всякий смысл. Затем дает мне третью пачку.
--СлаваБогу,чтозавтра воскресенье, -- говоритон.-- Никакого
нового курса надоллар не будет.Единственный день недели, когдаинфляция
приостанавливается. Конечно,ГосподьБогне этоимелввиду,создавая
воскресенье.
--А какмы?-- осведомился я. -- Уже банкротыилинаши делаидут
блестяще?
Георг делает длинную затяжку из своего мундштука:
-- Мне кажется, никтосейчас в Германии ничего на этот счет о себе уже
сказать не может. Даже божественный Стиннес.Скопидомы разорены.Рабочие и
люди,живущие нажалованье, --тоже. Большинствомелких коммерсантов--
тоже, хотя они об этом еще не догадываются. Блестяще наживаются только те, у
кого естьвекселя, акцииили крупные реальные ценности. Следовательно,не
мы. Ну как? Уразумел?
-- Реальные ценности! -- Я смотрю в сад, где стоит наша продукция. -- У
нас в самомделе не бог весть что осталось. Главнымобразомнадгробияиз
песчаника и чугуна. Но мрамора и гранита маловато.А то немногое, что есть,
твой братраспродаст субытком.Может быть, самое лучшее совсем ничего не
продавать, а?
Георгунезачем отвечать. Наулице звенит велосипедныйзвонок. Слышны
шаги, кто-то поднимается подряхлымступенькам. По-хозяйски откашливается.
Это ГенрихКроль-младший, совладелецфирмы-- виновникнашихпостоянных
забот и треволнений.
x x x
Генрих -- невысокий, плотный мужчина с соломенного цветаусами; на нем
полосатые пропыленные брюки, стянутые у щиколотки велосипедными зажимами. Он
окидываетменяиГеоргабыстрымнеодобрительнымвзглядом.Вего
представлениимы-- ленивыежеребцы, весьдень лодырничаем, а вот он--
человек дела, поддерживающий внешниесвязи фирмы, ктомуже несокрушимого
здоровья.