– Файф откашлялся, и когда он заговорил снова, его речь стала еще более осторожной. – Вчера после похорон этот
Эрроу пригласил нас к себе в отель на сегодня, на одиннадцать утра, для оглашения завещания, и мы, естественно, пошли. Луиз была с мужем. Там
был адвокат, некто Макнил, он прилетел из Монреаля и привез завещание с собой. В нем была обычная юридическая абракадабра, но сводилось все к
одному: Берт оставляет свое состояние Полу, Луиз и мне, а душеприказчиком назначает этого Эрроу. Размер состояния не указывался, но из того, что
говорил Берт, я бы оценил его долю урановых акций миллионов в пять или больше, может, и в десять.
Вулф перестал ерзать.
– После этого, – продолжал Файф, – адвокат достал из своего дипломата еще одну бумагу. Он сказал, что это копия договора между Бертом Файфом и
Джонни Эрроу, составленного им самим в прошлом году. Он его зачитал. Сначала шла преамбула о том, как они вдвоем пять лет занимались разведкой
урана, и как вдвоем же обнаружили эту жилу в Блэк Элбоу, а сводилось все к тому, что, в случае смерти одного из них, все состояние переходит в
собственность другого, включая любую недвижимость, приобретенную покойным на доходы от рудника. В тексте это звучало иначе, фразеология была
чисто юридическая, но смысл был такой. Как только он закончил читать, заговорил Джонни Эрроу. Он сказал, что все, чем владел Берт, приобреталось
за счет доходов от урана в Блэк Элбоу и, следовательно, по закону принадлежит теперь ему, включая крупные вклады в канадских банках, но что
перед отъездом в Нью Йорк Берт перевел тысяч тридцать – сорок долларов в один из нью йоркских банков, и что он, Эрроу, не собирается
претендовать на то, что от этой суммы осталось. Она и составляет собственность покойного, которую мы можем получить.
Дейвид слегка развел руками:
– Я сказал себе: он очень великодушен, ведь мог бы забрать и эти деньги. Мы задали адвокату пару вопросов, потом ушли и заехали в какой то
ресторан пообедать. Пол был в бешенстве. У моего брата Пола такой импульсивный характер. Он решил пойти в полицию, сказать им, что Берт умер при
подозрительных обстоятельствах, и попросить провести расследование. По его теории, когда Эрроу понял, что Берт восстанавливает прежние отношения
с родственниками, он испугался, как бы тот не подарил нам что нибудь по крупному, может, даже часть акций уранового рудника, и Эрроу, по
договору, не смог бы тогда претендовать на них в случае смерти Берта. Вот он и решил, что ему лучше умереть сейчас. Муж моей сестры, Винсент
Таттл, возразил, что даже если Пол рассуждает правильно, Эрроу по его схеме действовать не стал, ведь два опытных врача уверены, что Берт умер
от воспаления легких; мы с Луиз его поддержали, но Пол уперся и стоял на своем. Он намекнул, что ему известно кое что, чего мы не знаем, но он
всегда любил напускать на себя таинственность. Он твердил, что надо идти в полицию, мы с ним спорили, и в конце концов я предложил компромисс. Я
предложил нанять Ниро Вулфа, чтобы он провел расследование, и если вы решите, что основания для вмешательства полиции существуют, мы пойдем туда
вместе с Полом, а если вы решите, что таких оснований нет, то Пол оставит свою затею.
– Ладно, вам он готов довериться, – сказал Дейвид. – И вот эту работу я хочу вам предложить. Мне известно, что гонорары у вас высокие, но в этом
деле не должно быть особых… м м м… я хочу сказать, оно не должно быть очень сложным. Ситуация то довольно простая, правда?
– Может быть, – хмыкнул Вулф. – Вскрытие делали?
– Нет нет, слава богу, нет.