...Это не сон! (сборник) - Рабиндранат Тагор

Хоримоти, мать Бинодини, поделилась своей печалью с Раджлокхи. Обе они были из одной деревни и в детстве часто играли вместе.

Раджлокхи принялась уговаривать сына.

– Мохим, – сказала она, – нужно выручить бедную девочку. Я слышала, она настоящая красавица, да к тому же образованная. Теперешним молодым людям именно такие и нравятся.

– Молодых людей и без меня хватает, – отозвался Мохендро.

– Беда с тобой, Мохим. Ну почему ты так упорно не хочешь говорить о женитьбе?

– Какая же в этом беда? Есть многое другое, о чем стоит поговорить. Совсем не обязательно говорить о женитьбе.

Мохендро рано потерял отца. Возможно, поэтому отношения его с матерью сложились несколько иначе, нежели у других юношей его возраста. Двадцатидвухлетний Мохим уже окончил колледж и приступил к занятиям медициной, а с матерью капризничал, как малый ребенок. Он напоминал детеныша кенгуру, которого и после рождения мать продолжает носить с собой. Без матери Мохендро не мог ни поесть, ни отдохнуть. И теперь, когда Раджлокхи стала уговаривать его жениться, он в конце концов уступил:

– Хорошо, я зайду взглянуть на невесту.

Но в назначенный день он заявил:

– Зачем мне на нее смотреть? Я ведь женюсь ради тебя, – не все ли равно, красавица она или урод.

В его голосе слышалось легкое раздражение. Но Раджлокхи была уверена, что в момент благоприятного взгляда[1] Мохендро останется доволен и вполне одобрит выбор своей матери. Поэтому она с легким сердцем назначила день свадьбы. Однако Мохендро день ото дня делался все мрачнее и беспокойнее. Наконец, уже незадолго до свадьбы, он заявил, что не намерен жениться.

С детства судьба и люди баловали Мохендро, и поток его желаний не встречал препятствий на своем пути. Мохендро не выносил давления чужой воли. Теперь же, связанный собственным словом, он испытывал беспричинное отвращение к предстоящей женитьбе. Это чувство все нарастало, пока не настал день, когда он наотрез отказался выполнить свое обещание.

Был у Мохендро близкий друг Бихари. Он называл Мохендро старшим братом, а Раджлокхи – матерью. Раджлокхи по-своему любила Бихари, хотя считала его чем-то вроде неуклюжей баржи, навсегда привязанной к пароходу – Мохендро. К нему-то и обратилась Раджлокхи, когда Мохендро отказался жениться.

– Сынок, – сказала она, – придется теперь тебе жениться, иначе бедная девушка…

– Нет, ма, этого я не могу сделать, – запротестовал Бихари, умоляюще сложив руки. – Я мог съедать сладости, которые ему не нравились, но ведь сейчас речь идет о девушке… Нет, это невозможно.

«Где уж бедному Бихари жениться! – с возросшей симпатией подумала Раджлокхи о юноше. – Он все время с Мохимом, ему и в голову не придет обзаводиться семьей».

Отец Бинодини не был особенно богат, но для своей единственной дочери он пригласил «мэм»[2] из миссионерок и очень заботился о том, чтобы девочка научилась грамоте и рукоделию. Шли годы, девушка стала невестой, но отец как бы не замечал этого. Когда он умер, овдовевшая мать оказалась в весьма затруднительном положении с выбором жениха – и денег нет, и дочка совсем взрослая.

После того как Мохендро, а за ним и Бихари отказались жениться, Раджлокхи удалось устроить свадьбу Бинодини с сыном своего дальнего родственника из деревни Барашат. Вскоре Бинодини овдовела. Мохендро, смеясь, сказал тогда: «Хорошо, что я не женился на ней. Если бы моя жена стала вдовой, где бы я был теперь?»

Прошло года три, и однажды между матерью и сыном произошел следующий разговор:

– Люди осуждают меня, сынок.

– За что? Что ты им сделала?

– Болтают, будто я нарочно не ищу тебе невесту из страха, как бы ты не разлюбил меня, когда женишься.

– Что же, – ответил Мохендро, – может, они и правы. Если бы я был на месте матери, ни за что не позволил бы сыну жениться!.. Пусть себе люди болтают, что хотят.

– Нет, вы только послушайте, что он говорит, этот мальчик! – рассмеялась Раджлокхи.

– Жена войдет в дом – сразу мужа приберет к рукам, – продолжал Мохендро. – О своей матери, такой заботливой, такой любящей, он и не вспомнит! Может быть, тебе это и нравится, но мне нет!

Раджлокхи в душе ликовала.

– Послушай, медж-боу,[3] – окликнула она свою родственницу, тоже вдову, которая в это время вошла в комнату, – нет, ты только послушай, что говорит мой Мохим: он не хочет жениться, не хочет, чтобы жена стала между ним и матерью. Слыхала ты что-нибудь подобное?

– Это уж чересчур, сынок, все хорошо в свое время, – отвечала тетушка Аннапурна. – Хватит Мохиму держаться за материнский подол, пора ему жениться, зажить своим домом. По-моему, стыдно, что он ведет себя как малый ребенок.

Этот ответ не понравился Раджлокхи, и она ответила довольно прозрачным и колким намеком:

– Чего ж тут стыдиться, если сын любит меня сильнее, чем другие сыновья своих матерей? Конечно, если б у тебя был сын, ты поняла бы это.

Раджлокхи была уверена, что в Аннапурне говорит зависть бездетной женщины к счастливой матери.

– Я не стала бы вмешиваться, ты ведь сама завела этот разговор, – только и могла сказать Аннапурна.

– И вообще, почему тебя так беспокоит, что Мохим не желает жениться? Если я одна сумела вырастить сына, в люди его вывести, то и впредь смогу сама о нем позаботиться – без советчиков обойдусь.

Со слезами на глазах Аннапурна молча вышла из комнаты. Мохендро был расстроен этим разговором; вернувшись с занятий пораньше, он сразу же зашел к тетке. Юноша прекрасно знал, что Аннапурна сказала так, желая ему добра. Знал он и то, что у его тетушки была сирота-племянница. Одинокая женщина втайне мечтала выдать девушку за него, чтобы постоянно жить рядом с племянницей. И хотя Мохендро был против женитьбы, заветное желание тетки казалось ему понятным и трогательным.

Когда он зашел к Аннапурне, было еще не поздно. Тетушка сидела в своей комнате у окна, положив голову на подоконник. Лицо ее было бледно и печально. В соседней комнате ее ждал рис, прикрытый тарелкой, но она не притрагивалась к еде.

Немного нужно было, чтобы растрогать Мохендро. Вот и теперь, стоило ему взглянуть на тетку, как его глаза наполнились слезами. Подойдя ближе, он ласково окликнул ее:

– Тетушка!

– Иди сюда, Мохим, садись, – проговорила она, заставив себя улыбнуться.

– Я очень проголодался, окажи мне честь и дай отведать рис из твоих рук.

Поняв хитрость Мохендро, Аннапурна сама с трудом удержала слезы. Она поела и накормила Мохендро.

Сердце Мохендро совсем растаяло от жалости. Поддавшись минутному порыву, он вдруг сказал:

– Тетя, познакомь меня как-нибудь со своей племянницей.

Не успел он произнести эти слова, как сразу же испугался.

Аннапурна улыбнулась.

– Ты что, Мохим, опять захотел жениться?

– Нет, нет, – поспешил объяснить Мохендро. – Я не для себя стараюсь, для Бихари. Назначь только день смотрин.

– Да разве может выпасть на ее долю подобное счастье! – вздохнула Аннапурна. – Такие, как Бихари, не для нее.

Выходя от тетки, Мохендро у самых дверей столкнулся с матерью.

– О чем это вы так долго совещались, Мохендро? – спросила она.

– Ни о чем. Просто я заходил, чтобы взять пан.[4]

– Пан для тебя приготовлен в моей комнате.

Мохендро ничего не ответил.

Раджлокхи заглянула к Аннапурне и, увидев ее опухшие от слез глаза, вообразила невесть что.

– Так, так, дорогая, теперь ты пристала к моему сыну? – прошипела она и, не слушая оправданий Аннапурны, пошла прочь.