– Написал, – Сандро бросил взгляд на насторожившегося Изю. – Он пока ничего не ответил.
– Я не хочу еще одну операцию, – Изя отложил в сторону вилку и отодвинул тарелку.
– Солнышко, ты ведь хочешь бегать, как все дети? – Нана снова протянула руку к Изе, но тот мотнул головой, стряхивая ее.
– Я не хочу опять лежать несколько месяцев в гипсе на распорках, а потом ездить в кресле.
– Изя, но… – начала Нана, но мальчик встал из-за стола, сухо кинул: «Спасибо» – и вышел из кухни.
– Что я такого сказала, Сандро? – Нана вопросительно посмотрела на мужа.
– Изя боится очередной операции. Он прочитал, что, чтобы все исправить, придется заново ломать кость и еще… Это не поможет, дорогая, – вздохнул Сандро, – я проконсультировался с профессором университета, и он сказал, что в случае Изи операция может помочь только в тридцати процентах из ста.
– Так есть же тридцать процентов! – воскликнула Нана и хлопнула рукой по столу.
– Я знаю, почему ты так хочешь эту операцию! – Изя стоял в дверях столовой, опираясь на трость. – Ты всегда хотела ребенка. Нормального ребенка, а усыновила меня. Калеку!
– Солнышко, – Нана встала и подошла к Изе. – Я буду любить тебя любого. Всегда.
– Прости, мам, – вздохнул Изя и обнял женщину. – Если ты хочешь, я лягу на операцию.
Во время этого разговора Илико сидел молча, уткнувшись в тарелку. Он всегда чувствовал себя виноватым в том, что случилось тогда на море с Изей. Этот разговор сильно напрягал Илико, и он уже подумывал встать и уйти из-за стола, но в этот момент в дверь позвонили. Илико вскочил и кинулся к двери, чтобы впустить своего спасителя.
Им оказалась Сонька. Она была одета в простое ситцевое платьице и мягкие кожаные тапочки.
– Пошли гулять, – позвала она Илико. – Я на реке в кустах спрятала удочки. Накопаем червей и… Здрасти, тетя Нана, – кивнула Сонька вышедшей к двери женщине.
– Здравствуй, Сонечка, – улыбнулась Нана.
– А Илико и Изе можно пойти гулять? – Сонька весело замахала рукой Изе.
– Конечно можно, – Нана помогла Изе застегнуть курточку и поправила воротник рубашки Илико. – Только без экстремальных ситуаций, пожалуйста, – добавила Нана. – А то в прошлый раз Изя пришел со сломанной тросточкой.
– Так я ей просто пытался от соба… – начал было Изя, но Сонька сильно дернула его за рукав.
– Мы пошли, – сказала она, подталкивая боком Изю и Илико к выходу. – До свидания, тетя Нана! – и выскочила на улицу вслед за мальчишками. – Изя! Ты чуть все не испортил! – Сонька шлепнула Изю по спине ладошкой. – Если бы она узнала, что мы в прошлый раз полезли в сад за грушами, а потом пришлось отбиваться от сторожевой собаки, она никогда больше не отпустила бы вас со мной.
– Я дрался тростью, как мушкетер! – Изя гордо расправил худенькие плечи и сделал выпад, выставив трость вперед, как шпагу.
– Ага, – засмеялся Илико. – И сломал трость о дерево, когда размахивался.
– Как твои ноги? – перевела тему разговора Сонька. – Не болят?
– Почти прошли, – ответил Илико.
– А чего вы делали? – спросил Изя, разворачиваясь лицом к друзьям и продолжая идти спиной вперед. – А то я поначалу решил, что Илико меня передразнивает, когда хромает.
– Я учила Илико стоять на пуантах, – ответила Сонька. – Кстати, Сашка нам может очень пригодиться на занятиях.
– Зачем нам Смирнов? – удивился Илико.
– Он будет танцевать мужские партии, – объяснила Сонька.
– Погоди! Как мужские? – от удивления Илико остановился. – А я какие?
– А ты женские, – улыбнулась Сонька.
– Это ты так говоришь, потому что ты дружишь с Тоней Смирновой, а Сашка по тебе сохнет? – возмущенно взвился Илико.
– С Тонькой я не особо дружу, – равнодушно пожала плечами Сонька. – Скучно с ней. Она только про платья говорит и еще про молодых офицеров, которых на выходные отпускают в город. А на Сашку мне вообще наплевать. Не люблю я блондинов, – Сонька бросила игривый взгляд на Илико. – А ты будешь танцевать женские партии потому, что мужских на пуантах не пишут.