Имеет свойство яда - Ртуть Мика страница 5.

— Ну, так у нас порой такой умудряются сунуть в папку на подпись, что потом крику на весь коридор. Поэтому приходится все изучать детально.

— Это правильно, — одобрил Олег, искренне надеясь, что разговор свернет в другое русло.

Однако Ира вдохновенно продолжила:

— Ведь это дело длится уже долго. На какое-то время приутихло, вроде бы нашли консенсус. Но, как поняла, оказалось, это была просто отсрочка.

Да уж. Хищник согласился немного потерпеть. Но наглая жертва даже не подумать сделать какое-то телодвижение. Поэтому хищник теперь зол. Очень зол.

Олег пожал плечами, словно это его не особо занимало:

— Ну, будем разбираться. Ситуации бывают разные.

Ира вздохнула:

— Это точно. Но я как на него посмотрю, аж мурашки по коже.

Олег озадаченно моргнул. Ну-у-у, Сокольский впечатляет, конечно. Но теоретически такие должны нравится женщинам.

— …а вот Инка из бухгалтерии и Ленка-снабженка влюблены в него по уши, — тем временем продолжила Ира.

А-а, то есть, имеются женщины в русских селеньях, которых Сокольским не напугаешь. Мысль позабавила, с трудом удалось сдержаться от смешка.

В кабинет вдруг постучали:

— Ира, там тебя ищут, — донесся мужской голос.

— Ой, — спохватилась она. — Заболталась, — В мгновение ока вскочив, понеслась к двери, дробно стуча каблучками. — Если что не донесла, еще приду, — крикнула она на бегу.

Олег только хмыкнул и покачал головой. Ну, что ж. Это нормально. Пусть будет лучше такой огонек в офисе, чем занудная карга в узких очочках.

Неожиданно зазвонил мобильный, и он глянул на экран. О-о-о-о, какие люди.

Улыбнувшись, Олег взял трубку.

— И спрашивается, зачем я ему звоню, если он никогда не берет трубку? — послышалось недовольное контральто.

Тут же громко замяукал кот, грохнула сковородка, и полилось шипение.

— Семочка, ах ты ж сукин сын, это ж была твоя рыбка.

Губы растянулись в улыбке еще сильнее. Показалось, что даже повеяло солнцем, солью, запахом винограда и старой штукатурки, которая методично осыпалась на кухне. Все попытки ремонта тетя Сара пресекала на корню, мотивируя, что ей попортят все и сразу, а столько денег на починить то, что вы тут наремонтируете, у нее нет и вряд ли будет.

— Вот не надо преувеличивать? — хмыкнул Олег. — Я не беру трубку, если только сплю, дорогая тетушка.

— Сема, поди вон, шоб глаза мои тебя не видели, — продолжила она и тут же добавила: — Тогда скажу тебе, Олежек, что ты что-то очень много спишь и, наверно, имеешь вид непозволительно здоровый.

Он встал и подошел к стоявшему на тумбочке чайнику, щелкнул кнопкой. Уже скоро время к обеду, надо бы и честь знать. Вообще, так работать, конечно, выгодно. Очень экономишь на кофе и еде. Однако Олег не относился к тем, кто считает, что лучше ходить стройным, но с больным желудком. Впрочем, зеркало показывало, что даже при усиленном питании, полнота ему не грозила. Нервная работа и постоянное движение не давали потерять вид. К тому же гены. Тетя Сара вечно ворчала, что как не корми, а толку никакого.

— И томный, — добавил он.

— Томный, это когда ты провел ночь и получил за это удовольствие. — И тут же задумчиво добавила. — А, возможно, и деньги.

— Какая ты меркантильная, — рассмеялся Олег.

Из трубки донеслось уязвленное молчание, правда, какое-то не очень расстроенное. Деньги тетя Сара любила. И чем старше становилась, тем сильнее крепла любовь.

— Мужчины — это что? — повторяла она. — Раз — и нету. Немного удовольствия и много проблем. Другое дело, когда у тебя приятно на банковском счету и ты никому за это не должна.

— Ты таки такой злой, потому что голодный? — вдруг совершенно миролюбивым тоном поинтересовалась она.

Ну, не то, чтобы правда. Но и не так далеко от истины.

— Вот я знала, — не дождавшись его ответа, объявила она. — Когда приедешь из своей Москвы, я же тебя не найду. Одни глаза… да и на те будет больно смотреть.

Возмущения и продолжались бы, но Олег услышал, что по второй линии кто-то ему звонит. Быстро отнял трубку от уха — незнакомый номер. Увы, даже с тетушкой спокойно не поговоришь.

— Тетя Сара, я…

Вторая линия разъединилась. Тетка вдруг резко умолкла, а потом спокойно спросила:

— Как там Лелечка?

Внутри резко появилась пустота. Голодная, злая, безвыходная. Олег быстро загнал это чувство подальше и попытался как можно ровнее ответить:

— Потихоньку. Смотрим, что можно сделать.

— Хорошо. Если что — звони.

— Конечно.

И даже когда она положила трубку, пустота никуда не делать. Эмоции — зло, особенно, когда знаешь, что они тебе ничем не помогут и только сделают хуже.

Кофе в этот раз не радовал. Что-то перемудрил с дозой, сплошная горечь. Хотя… может, попался просто пережженный. После разговора с тетей Сарой настроение резко упало, хотя поначалу было все хорошо. Родственница, единственная, пожалуй, кто о нем беспокоился и заботился после смерти матери. Отцу было глубоко наплевать, лишь бы не трогал его и не предъявлял прав на материнскую квартиру. С друзьями повезло больше, чем с родней. Пусть их можно было и пересчитать на пальцах одной руки.

Допив кофе, Олег вернулся на рабочее место. Так, хватит шататься, солнце еще высоко, негры должны работать. Так, что у нас тут? Ага, благодарность от коммерческого отдела за переработанный договор и новая болванка от партнеров Табана. Вот же ж люди. Пятый раз перечитывают и все равно умудряются наделать ошибок.

Снова зазвонил телефон. Не глядя, взял трубку:

— Алло?

— Добрый день, Олег Олегович. Вас беспокоит Алла, секретарь фирмы "Корсар". Вам удобно сейчас говорить?

Глава 3

Когда сгорела "Катти Сарк"

Прошла неделя. Дождливая погода больше не возвращалось, солнечные лучи нежили и обнимали город, наполняя его теплом и светом. Москва шумела, смеялась, говорила на множестве языков. Кому-то могло показаться, что здесь слишком много людей. Кому-то — все бегут и чем-то заняты.

Суматоха ли? Толпа?

Ни то, ни другое Олега не пугало. Куда бы он ни приезжал, всегда умел увидеть то прекрасное и звенящее, что могло быть присуще только городу, в котором находишься в данный момент. У каждого из них — своя душа. Не хуже и не лучше других, просто — своя. И можно найти как хорошее, так и плохое. Зависит уже от человека.

Грабар вышел от партнеров Табана и посмотрел на часы. Двадцать пять минут до следующей встречи. И уже начало пятого. Как не крутился, а все равно утром был все время занят. Но, как известно, как ты казнь не отодвигай, сама собой она не исчезнет. Разве что кто-то подпишет бумагу на помилование. Но Табан, кретин, собственной рукой подписал себе приговор.

Неделю назад позвонила секретарша Сокольского и низким сексуальным голосом сообщила, что начальник убыл в командировку за пределы России и встречу отменяют. Олег почти обрадовался. Но потом понял, что это совершенно зря. Так бы, зажмурившись и одним махом. А так — растянется на неизвестно сколько. Слава богу, никаких похабных снов больше не было. Зато вот мысли никуда не девались. То и дело Олег ловил себя на том, что вспоминает хозяина "Корсара". Совсем не как владельца фирмы, а…

Поморщившись, он глянул на зажегшийся зеленый светофора и перешел улицу. Если идти бодрым шагом, то до Дорогомиловского суда можно дойти минут за двадцать. Офис "Корсара" находится там. Еще останется время покурить и подумать о прекрасном. Правда, тут и курево не спасет. Оставаясь внешне спокойным, Олег чувствовал, как медленно, но верно поднимается мерзкое ощущение, что перед Сокольским он в лучшем случае выступит достойно, но безрезультатно, а в худшем… Об этом думать не хотелось.

Не хотелось, да. Но не получалось. Образно говоря, на руках Олега был труп. Его можно было сделать красивым, но оживить — весьма проблематично.