" - А ты меня любишь?"
" - Ага!"
" - А ты со мной будешь?"
" - Ага!"
(из популярной песенки)
- Вы меня слушаете? - настороженно спросила я, прервав рассказ.
- Ага... - отвлечённо отозвался доктор.
Это была та самая последняя капля в чашу моего терпения. Я вскочила с кресла, подхватила сумку и стремительно выскочила из кабинета. Грохнула дверью посильнее: так, что табличка "психолог центра планирования семьи" чуть не сорвалась с удерживающего её одинокого гвоздика.
Он ждал в вестибюле. Как обычно, увидев меня, заулыбался и замахал хвостом. Полетела в разные стороны чешуя, зазвенели, раскатываясь по полу, монеты. Краем глаза я успела заметить, как высунувшаяся из-за угла рука веником подгребла пару монеток. Шустра уборщица, подумала я, с голоду точно не помрёт.
- Ну, пойдём?
- Ага! - радостно согласился он, подавая мне пальто.
Я поправила на нём шляпу, взяла его под плавничок, и мы поплыли к дому. Точнее, я пошла, а он поплыл - как и полагалось нормальной рыбе. Хоть и с ногами и даже в шляпе. По дороге зашли в магазин, купили соус: сегодня Катька готовила его любимые спагетти.
И никто ничему не удивлялся. Ни тому, что рыба, ни тому, что любит спагетти, ни тому, что носит старомодную шляпу и щёгольские кожаные сапожки, ни даже тому, что падающие с него чешуйки превращаются в монетки государственного образца... не помню, какой номер пробы называла Катька, но это золото. Либо я живу в такой стране, где ничем никого не удивишь, либо запас удивления у людей иссяк, когда...
Ладно, расскажу с самого начала. Может хоть кто-то выслушает и удивится.
Меня зовут Оля. Я блондинка, и как любит прибавлять моя младшая сестра Катька, "просто красавица". Мне двадцать четыре года, я продавец фруктов в супермаркете. В марте я возвращалась с работы позже обычного - День рождения нашего директора, всех накормили-напоили, хочешь - не хочешь, а задержаться пришлось. Так вот, шла я себе спокойненько домой знакомыми подворотнями, изредка икала, улыбалась сама себе (насколько я помню, мне тогда казалось, что улыбающаяся девушка никогда не сойдёт за поддатую) и думала о том, сколько с моей зарплатой надо копить на операцию по увеличению груди. Пусть у меня свой третий, но надо же стремиться к совершенству... Тем более что большая красивая грудь - это мощный таран, им можно делать карьеру. Вот бы платье с глубоким декольте, да босоножечки на шпильке с брюликами, да перед нашим директором пару раз пройтись, покачивая бёдрами...
Я качнула бёдрами крайне неудачно, меня занесло, и я почти упала в лужу. "Почти" - потому что между мной и лужей оказалось что-то живое.
- Простите... - проблеяла я, пытаясь совладать с разъезжающимися ногами и встать. Есть, встала! На четвереньки. И долго думала, как бы самостоятельно подняться на ноги, если бы мне не протянули... плавник.
Взвизгнула, распрямилась, вытаращилась. В бледном свете фонаря передо мной стояла упитанная зелёная рыбина размером с крупную собаку. На тощих ножках - заляпанные весенней грязью сапожки, на голове - изрядно помятая (видимо, мной при падении) фетровая шляпа. Встретившись со мной глазами, рыба смущённо сняла головной убор и завиляла хвостом. Что-то зазвенело, покатившись по асфальту. Я заорала и бросилась от галлюцинации наутёк. Пока добежала до дома, убедила себя, что всё это мне привиделось и пить надо аккуратнее.
- Мне приглючилась зелёная рыба с ногами, - пожаловалась я младшей сестре.
- И по случаю ты решила прикинуться сиреневой свиньёй и нырнуть для маскировки в лужу? - захихикала Катерина, помогая мне выпутаться из перепачканного пальто. Я обиделась и ушла спать, дав себе обещание не пить отныне ничего крепче кефира.
С утра всё вспоминалось, как дурацкий сон. Ну, рыба и рыба. А может быть, собака. Там темновато было, так что немудрено на нетрезвую голову. На том и успокоилась, но как выяснилось через три дня - абсолютно зря.
Зелёная рыба объявилась аккурат в нашем магазине. Среди белого дня. В моём отделе. С букетиком мимозы, зажатым под плавником. С улыбкой на всю сияющую морду.
- Простите... Вы точно ко мне? - пропищала я еле слышно.
- Ага! - радостно подтвердила рыба и завиляла хвостом. Как и при первой нашей встрече, на пол посыпалось что-то металлическое. Я взглянула под ноги: к левой туфле подкатилась сверкающая жёлтенькая монетка. Нервы сдали окончательно, и я прилегла на контейнеры с апельсинами в спасительный обморок. Наивный организм рассчитывал избавиться от галлюцинации, но только галлюцинация никуда не исчезла. У неё на меня явно были какие-то планы. Когда меня привели в чувство порядком испуганные грузчик и охранник (оба Сергеи), рыба вручила-таки мне свой букет, галантно поклонилась и покинула магазин. Я понюхала цветы и разревелась.
- Ну и что мы ревём? - спросил матеарилизовавшийся рядом директор, - И почему лежим на товаре?
- У неё любовь, - пояснили Сергеи. Грузчик, правда, сказал это короче и матерно.
- Ольга, я всё понимаю, но встань уж с товара и приданное с пола собери, - смягчился директор и дематериализовался.
Наскоро приведя себя в порядок, я подобрала раскатившиеся рыбьи монетки. Двадцать три штуки.
- Разрази меня таранка, если это не золото! - обрадованно заявила дома изучившая монеты Катька, - Это ты где спёрла?
- Я не спёрла, - насупилась я сурово.
- В тебя кто-то кошельком запустил за проданные гнилые бананы?
- Нет! Это подарок!
- Фигасе! У тебя завёлся поклонник? - Катькины глаза округлились. Можно подумать, что я страшилище и на меня никто не смотрит... о нет: разве что рыбы.
Краснея и сбиваясь, я поведала сестре подробности рыбьего визита. Катька гнусно хихикала и приговаривала: "Ну ты даёшь!", а когда повествование дошло до монеток, моя младшая выдала фразу, за которой обычно следовали всяческого рода неприятности:
- А это уже интересненько...
Далее сестрицу понесло.
- Дурья твоя башка! Рыба кишит этими монетами, как помойный кот блохами! Ты представь себе хоть на секунду, какую сумму ты в руках держишь! Несколько своих зарплат! Можешь смело плюнуть дирику в лицо и жить припеваючи только на эти двадцать три кругляшка! Надо срочно его окрутить! Если заполучить эту рыбу в дом, мы сможем позволить себе всё! Концепт-кар, унитаз со стразами Сваровски, квартиру в Москве, дачу на Канарах, выводок арапчат с опахалами, есть можно каждый день в новом ресторане...
- Он рыба, - прервала я Катькин словесный понос.
- Да хоть кактус! У него деньжищи!!! - заорала сестра и поспешно добавила: - Маме с папой пока ничего не говорим. Будем действовать по моему плану.
Так и кончилась моя спокойная жизнь. Начались кофточки с глубоким декольте, коротенькие юбки и всяческая рыбья символика. У меня даже нарощенные ногти были разрисованы какими-то водорослями... Мой жутковатый поклонник млел. Сперва смущался, когда я старательно изображала на лице улыбку. Приносил цветы и мой любимый молочный шоколад. И радостно махал зелёным, как ёлочные лапы, хвостом, разбрасывая вокруг чешуйки-монеты. Катька завела копилку, которую поставила повыше на свой стеллаж, и ревностно охраняла. Особенно от меня.
- У тебя с ним вся жизнь впереди! Чё тебе - жалко несколько грамм золотишка для младшей сестрёнки? Стыдись, дылда!
Я стыдилась...
Через две недели рыба впервые проводил меня до дома. Никто не удивлялся, вопреки моим ожиданиям. Все смотрели только на раскатывающиеся по сторонам монеты. Я же сама сперва старалась смотреть по сторонам, ибо уж очень непривычен (я бы сказала, пугающ) был облик моего ухажёра, но постепенно привыкла. Не бросается, не кусает (хоть и острые зубы в три ряда...), кроме жизнеутверждающего "Ага!" ничего не говорит, цветы приносит опять же, до дома провожает... Добрый он. И глаза умные.
В мае я решила показать Ага родителям. Сомневаясь, что он вообще понимает, что я ему говорю, я полчаса рассказывала ему о предстоящем визите к нам в гости, упростив язык повествования до уровня "к папе-маме топ-топ, Ага хороший". Он улыбался и вилял хвостом. Ещё одним совершенно дурацким с моей точки зрения поступком было попытаться втолковать рыбе мой адрес.