– Иларги! – Ахнул Йенс, выражение его лица внезапно наполнилось ужасом, когда он выхватил своего сына оттуда, где он прыгал вверх-вниз на моих ногах. – Вы – Иларги?
– Я? Нет, я ирландка. По большей части. Есть несколько немцев со стороны моей матери, что-то не так?
Йенс насторожено взирал на меня.
– Если вы не Иларги, то вы из Братства?
– Я не слишком религиозна, – медленно сказала я, смущенная его реакцией. – Мне жаль, вероятно, у нас есть проблема с пониманием, несмотря на факт, что ваш английский исключителен. Это место, Иларги, которое мы собираемся посетить сегодня вечером, не аббатство и не монастырь, это протяженный нетронутый лес, в который я всего-то раз и попаду. У него, как я полагаю, есть какое-то языческое значение, но, боюсь, я вроде как пролистала эту часть путеводителя.
– Не языческое, – сказал Йенс, сгребая своего извивающегося сына в охапку и отступая. – Не хорошо. Держитесь подальше от Гейрфиннара. Держитесь подальше от Иларги.
До того как я просто смогла спросить его, какого дьявола это значит, он развернулся и удрал, махающая рука Гейрфиннара была последней вещью, которую я увидела прежде, чем они были поглощены танцующей толпой.
– Здорово, как вам это нравится? – Спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь. Ответом мне был жесткий толчок в спину, напомнивший, что есть лучшие места для изучения сбивающих с толку исландцев, чем середина танцпола.
Я вернулась к своему столику и заказала еще один лимонад, наблюдая за людьми толпящимися рядом со мной. Что же спрашивается было не так с лесом Иларги, что вызвало настолько сильную реакцию у Йенса? А Одри знает об этом, спрашивала я себя.
Прежде чем я смогла обмозговать, что собиралась делать дальше, темноволосая женщина плюхнулась на стул, что ранее был занят Гейрфиннаром. Она стрельнула свирепым взглядом через плечо в очень красивого белокурого мужчину, который толкнул ее в спину, пока сопровождал мимо нас двух детей в белых и голубых рожках.
– Эй, Пия. Ты выглядишь так, как я себя ощущаю. Слышала? Экскурсию в лес сегодня вечером отменили, и это хорошая штука. Я могла бы обойтись без того, чтобы быть заживо съеденной москитами и, Бог знает, какими другими насекомых, что там есть. Не думаю, что ты видела Одри? Она исчезла прямо после того, как сказала мне об отмене, и у меня не было времени, поговорить с ней о серьезной нехватке мужчин в этом туре.
– Нет, со времени ланча – нет, – ответила я, извлекая свою «мыльницу», чтобы сделать фотографию рогатых детишек, пока они бешено размахивали флажками. – Думаю, она сказала что-то о проверке договоренностей с Амстердамом.
Дениз – четвертая женщина в туре и самая менее любимая из всех участников, презрительно скривила губы от моего ответа.
– Вот еще. Мы же отправимся туда через три дня. Не то чтобы я не была рада убраться из этой страны. Я только что была в самом ужасном книжном магазине, вон там. Тьфу. У них нет ничего напечатанного не в прошлом столетии. И пауки! Кто бы подумал, что в Исландии есть настолько большие пауки? Прямо-таки тарантулы! Эй, вы, там! Диетическую Колу. Кока-колу. Понимаете? – Денис схватила проходившую официантку и тряхнула ее за руку. – Пия, у тебя есть разговорник – как сказать, что хочешь диетическую Колу?
Официантка наградила ее многострадальным взглядом.
– Я говорю по-английски. У нас нет Колы. Я могу принести вам Пепси.
– Без разницы, только холодную. – Дениз отпустила официантку и использовала мою салфетку, чтобы стереть пот, заставлявший ее лицо сверкать в ярком полуденном свете. – Извини, что я просто села, не спросив, но мы – большие девочки – должны держаться вместе. Ты никого не ждала, не так ли?
Циничные тусклые карие глаза вглядывались в меня из-под излишне выщипанных бровей, злорадная вспышка указала, что положительный ответ весьма бы ее удивил. Я изобразила вежливую улыбку и покачала головой, стиснув зубы на оба ее выражения и комментарий о больших девочках. Я сжалась от факта, что была, как эвфемистически называла моя мама, «ширококостной», но не нуждалась в напоминании об этом каждые несколько минут, как имела привычку делать Дениз.
– Я так не думаю, – ответила она с мрачным удовольствием. – Женщины вроде нас никогда не заведут парней. Это вечно те, кто создает неудобства и портит все веселье. Как Магда. Ты слышала ее прошлой ночью? У нее это было на протяжении всей ночи. Я попросила Одри поменять комнату, но она сказала, что гостиница полна, и они не могут. Честное слово, с какой стати я потратила две штуки на романтический тур для одиночек по Европе, если все мужчины в поездке либо потрепанные жизнью, либо извращенцы, либо геи, и я должна проводить каждую гребаную ночь, слушая Магду, получающую наслаждение. «О, Реймонд! Сильнее! Сильнее, мой любимый жеребец!» – Она едва ли не вопила в непристойной пародии на латиноамериканские модуляции голоса Магды.
– Ш-ш-ш, – предостерегла я, хмурясь от пораженных взглядов, направленных на нас от людей вокруг. – Другие могут тебя услышать.
– Ну и что? – Пожала она плечами. – Они нас не понимают и даже если бы и могли, я не сказала ничего, что было бы неправдой. Реймонд уже флиртовал с тобой? Он попытался со мной этим утром, но я не намерена чем-то заниматься с ним. Я не собираюсь подбирать ее объедки. – Она бросила язвительный взгляд в сторону танцующих.
Я совершенно не сомневалась – Магда и я делили ванную, и шум из ее комнаты был слышен сквозь нее – что Реймонд и она, фактически, запали друг на друга довольно-таки здорово, и было почти невозможно поверить, что он захотел бы иметь дело с Дениз. Она была довольно миловидной, с темно-каштановыми волосами, которые были тщательно причесаны, с лицом в форме сердца и с общим впечатлением опрятности, несмотря на испытание путешествием с одним чемоданом, но ее характер сильно портил первое впечатление.
– Извини. – Она стрельнула в меня уничижительным взглядом. – Я не хотела акцентировать внимание на том, что Реймонд хотел залезь в штаны мне, а не тебе. Но в этом ты не много потеряла, несмотря на спектакль Магды. Ты когда-нибудь видела такое разношерстное собрание мужчин, как в этом туре? Мы, как предполагается, поладим с Реем – дамским угодником, Гэри – который должно быть прямиком из состава «Близких друзей»; Беном – которому явно со дня на день шестьдесят; или Альфонсом – мафиозным извращенцем. И мы заплатили за это деньги? Уверена, Одри как-то сжульничала, и мы попались на это как сосунки. Романтическая Европа, мать ее!
Я жила с негативом и общей злобностью Дениз вот уже три дня, и было крайне соблазнительно сказать ей именно то, что я думала, но я напомнила себе, что у нас было еще восемнадцать совместных дней и, в самом деле, меня не убило бы подставить другую щеку. Вместо этого я баловалась фантазией, где ее оставили за отдаленным фьордом.
– Как давно ты не была на свидании? – Спросила она, явно навостряя когти для следующей атаки.
Я улыбнулась и добавила парочку голодных волков, бродящих вдоль края фьорда.
– Я живу за пределами Сиэтла в маленьком городке в горах. Там не так много жителей, и вроде как затруднительно встретить парней. Именно поэтому я решила поехать в этот тур, раздвигавший передо мной горизонты.
– По крайней мере, ты не раздвигаешь ноги перед каждым членом, как некоторые люди, которых я не упоминаю, — сказала она, с еще одним язвительным взглядом в сторону Магды. – Думаю, что все-таки нас поимели. Мужчины в этом туре никуда не годны, а что касается этих исландцев, они может быть и потомки викингов, как сказала Одри, но я не заметила, чтобы кто-то из них вздыхал по нам. Имея в виду тебя, если ты скажешь им слово «грин кард», то дело изменится достаточно быстро, но этого не произойдет.
– У нас пока было только три дня… – начала возражать я, но была резко оборвана, когда она хлопнула своим стаканом по маленькому столику.