– Ты же не попадешься на это, не так ли? Пия, посмотри на себя! Тебе сколько, сорок? Сорок пять?
– Тридцать девять. Мне не исполнится сорок еще десять месяцев, – беззащитно сказала я, пытаясь удержать в узде свою раздражительность. Я потратила каждый цент, который имела, чтобы отправиться в этот тур и, конечно, отказывалась позволить одной из скисших женщин разрушить то, что я уверена, было поездкой всей моей жизни.
– Достаточно близко чтобы посчитать. Тебе сорок, ни мужчины, ни внешности и бесперспективная работа в каком-то ничтожном маленьком городишке.
– Эй! – Возразила я. – Ты даже не знаешь, чем я занимаюсь. Моя работа вполне приятная.
– Ты сказала при инструктаже, что ты что-то вроде секретаря.
– Я административный менеджер в приюте для животных, специализирующемся на пожилых домашних животных, которые были вынуждены покинуть свой дом, – ответила я, мои пальцы сжались в кулак под столешницей. – Это очень стоящая работа!
– Уверена в этом, – полупрезрительно согласилась она. – Но там едва ли есть какие-нибудь перспективы для продвижения, не так ли?
Я заскрежетала зубами, но ничего не сказала. Я не должна была защищать себя или свою работу перед этой гарпией.
– Посмотри правде в глаза, – сказала Дениз, хватая меня за руку, когда склонилась через стол ко мне. – Женщин вроде нас притесняют всю жизнь. Ты можешь думать, что здесь есть для тебя мужчина, мистер Удивительный, который будет всем, что ты хочешь, но это не так. Посмотри вокруг себя, Пия. Посмотри с кем все красивые мужчины – это миловидные, тощие, те, кто не дают как-нибудь трахнуть себя, но получают все, что хотят. У них нет морали, и их не заботит, кто узнает об этом.
– Я не куплюсь на это, – сказала я, выдергивая руку из ее хватки. – Я знаю кучу хороших женщин, заполучивших своих мужчин. Просто иногда это занимает некоторое время; это все.
– Это то, что говорила тебе твоя мамочка? – Спросила она, ее слова хлестнули меня как хвост скорпиона.
– Я реально не думаю…
– Нет, конечно, не думаешь. Так же как всякий, кто настолько политкорректен в наши дни. Но кончай говорить глупости и возвращайся на землю. Мы последние, кого выбирают в волейбольную команду, Пия. Нам достаются объедки. Я могу сказать, что тебе не хочется признавать это, так что я докажу. – Она крутанулась вокруг себя на стуле, махнув рукой в сторону сцены.
Музыка остановилась, пока одна группа музыкантов сменяла другую, оставляя танцоров отдышаться, а площадь полупустой. Солнце на небе теперь было низко, небольшие огненно-оранжевые и красные щупальца тянулись вверх, длинные тени цвета индиго начали медленно прокладывать путь через площадь. Несколько человек прогуливались в тени, главным образом семьи, детишки скакали с не меньшим энтузиазмом, хотя дневная активность начинала сходить на нет.
– Тот парень, который там, блондин с залысиной. Думаешь, он хочет тебя? – Спросила Дениз, указывая на мужчину стоящего с руками, обвитыми вокруг стройной женщины. – Или как на счет того мужчины с бородой. Он похож на бухгалтера. Авось, он подошел бы тебе.
Я стиснула губы. Я отказывалась сказать, что если ей было вполне комфортно жить в ее человеконенавистническом мире, то я предпочитала гораздо более счастливое место.
– О! А те двое! Эти двое через площадь, вышедшие из того здания. О, мой бог, они великолепны. Это то, что я называю – совершенными сексапильно выглядящими экземплярами. Оба высокие, оба темноволосые, хотя мне не нравятся длинные волосы у мужчин, и оба абсолютно и полностью вне нашей досягаемости.
Я посмотрела, куда она указывала.
– О, я не знаю.
Она завертелась вокруг на своем стуле, ущипнув меня сзади со злобным торжествующим взглядом.
– Ты никогда не заимеешь мужчину вроде этого, Пия. Никогда, как и я. Если нам повезет, мы получим кого-то лысеющего, пузатого лежебоку, но хорошие не для нас.
– Нет ничего плохого в лысеющем мужчине, имеющем небольшое брюшко, – возразила я.
– О, да ладно! Они все заканчивают так, уверена, но ты же не хочешь, чтобы они стали так выглядеть!
– Не все мужчины как эти, – подчеркнула я. – Некоторые, вроде как больше, чем просто идеальное тело, точно так же как и некоторые женщины предпочитают мужчин, которые не упасть, не встать какие великолепные. Поэтому нет причины полагать, что только потому, что мы не неотразимые супермодели, мы никогда не заимеем такого привлекательного парня, как один из тех сексуально выглядящих мужчин.
Жесткий взгляд водворился на ее лице.
– Ты просто отказываешься взглянуть правде в глаза, не так ли? Хорошо, давай поставим деньги на то что мы сказали, о'кей? Ты пойдешь поговорить с теми двумя симпатягами и увидишь, что произойдет.
– Я не имела в виду именно этих двоих, – быстро сказала я, мои ладони внезапно взмокли при мысли об унижении, которое за этим последует, если я только подумаю о приближении к двум обсуждаемым мужчинам. – Я имела в виду сексуальную привлекательность вообще.
Она поднялась и разглядывала толпу в течение нескольких секунд, прежде чем сесть обратно.
– Я не заметила никого столь же привлекательного как эти двое, и кто уже ни с кем-то. Ты имеешь в виду, что они могут быть геями и парочкой, в таком случае я буду все-таки в выигрыше, но давай предположим, что они не геи и не женаты. Ты пойдешь поговорить с ними, и посмотрим, пригласит ли тебя один из них.
– Это не состязание, Дениз.
– Уверена, оно. Ты думаешь, что ты права, а я знаю, что я. Ты думаешь, что сможешь назначить свидание кому-то столь великолепному как те две бледные мужские модели, а я говорю, что они даже не скажут тебе, который час. Докажи мою ошибку, это все, что я прошу.
– У них могут быть жены или подружки, которых здесь нет, – возразила я, игнорируя ощущение паники, заставляющее мой желудок сжаться. – Или возможно они только что расстались с кем-то и не ищут отношений. Имеется множество причин, почему они не захотели бы пригласить меня.
Она щелкнула в меня кусочком обертки от соломки.
– Это отговорка, но я хочу облегчить тебе задачу. Как начет такого: ты пройдешь мимо двух парней – просто пройдешь мимо них – и посмотрим, заинтересуется ли один из них достаточно, чтобы взглянуть на тебя.
Я открыла было рот, чтобы запротестовать, что перехваченный мужской взгляд ничего не доказывает, но триумфальный блеск в ее глазах не оставил мне шанса быть услышанной. Если другого выхода нет, я была готова воспользоваться этой возможностью избежать ее присутствия.
– Хорошо, согласна. Я пройду мимо них.
– Я буду здесь, ожидая, когда ты вернешься. Одна, – сказала она с улыбкой, которая заставила мои ладони зачесаться от желания врезать ей.
– Я не склонная к насилию личность, – ворчала я, пока собирала свои вещи и прокладывала путь мимо людей в кафе. – Это не законно убивать товарищей по туру, не зависимо от того, чем это вызвано.
Площадь все еще была частично пуста, в то время как люди имели возможность предложенную группой, переключиться, освежившись в кафе и поев в ларьках, выстроившихся на площади. Я на минуту приостановилась у края площади, не без труда обнаружив намеченных мною жертв.
Двое мужчин продолжали стоять в тени, отбрасываемой высоким украшенным каменным фризом зданием, очевидно они были заняты каким-то разговором, так как один из них периодически кивал, пока другой говорил, быстро жестикулируя.
Сияющий бело-голубой свет внезапно замигал по периметру площади, на мгновение порождая у меня косоглазие, по мере того, как мои глаза приспосабливались к яркости. Солнце в этой части Исландии никогда не садилось полностью во время летнего солнцестояния, но оно подходило достаточно близко к горизонту, чтобы приносить своего рода сумерки, которые назывались «белой ночью». Небо было потрясающей палитрой, в диапазоне от яркого янтаря до глубокой синевы, сияющее достаточно, чтобы видеть, но довольно-таки темное, чтобы оставлять все немного смутным по краям. Легкая дрожь волнения просочилась в меня, когда люди начали медленно течь с площади, направляясь к ближайшему парку, что стоял, возвышаясь над берегом, где должен был проводиться вечерний фейерверк.