Последнее время она все чаще отключалась прямо в офисе.
Трех часов сна в сутки мучительно не хватало.
Она схватила трубку. Непонимающе вслушивалась в длинные гудки, а телефон все надрывался. Наконец, сообразила, что звонят на внутренний.
– Алло?
– О, прости, что разбудил, – голос Трумена, секретаря Ричарда Фуллера звучал с откровенной издевкой. – Что тебе снилась, дорогая?
– Мне снился ты, Трумен. Хуже кошмара трудно придумать. Что случилось?
– Старик вызвает тебя к себе. Срочно. У него очередная великая идея.
– Скажи ему, что я уже поднимаюсь, Трумен. Заваришь кофе?
– Кофе? В час дня? О, я забыл, что ты опять всю ночь гонялась за Реактивной Леди. Как, кстати, успехи, Джейн? Сколько ворон и летучих мышей ты сняла на этот раз?
Джейн положила трубку. Вообще‑то Трумен был нормальным парнем. Просто неисправимым говнюком.
5
Поднимаясь в лифте на верхний этаж небоскреба «ММ», Джейн разглядывала себя в зеркальнх стенах.
Миниатюрная брюнетка, питающая склонность к серым тонам, прическам «каре» и сумрачному макияжу в стиле «нуар». Вполне миловидная.
Но уж очень усталая.
Подумав, она достала из кармана и надела темные очки. Ричард Фуллер прежде всего ценил в женщине умение «выглядеть». Вряд ли он по достоинству оценит ее воспаленные и красные глаза.
Во всей редакции «ММ» она единственная женщина, поднявшаяся выше этажа наборщиц и журналисток, пишущих заметки в семейную колонку. «Двенадцать способов приготовить индейку на День Благодарения». «Мои прекрасные аспарагусы». «Кардиган – дерзость или дань моде».
Не стоит пугать Старика своим видом. А то он отправит ее в творческий отпуск . Фотоочерки бродвейских премьер. Светские репортажи. То, что она проглядывает, когда не может заснуть от переутомления и передозировки кофеина.
На Джейн Картер это действует лучше любого снотворного.
В приемной ее встретил Трумен. В руках чашка дымящегося кофе, на устах пакостная ухмылка и очередная подковырка.
– Только что заходила Леди‑Ракета, – сообщил он. – Просила передать, что встреча, назначенная на городской свалке переносится в городскую канализацию.
– Трумен, ты опять все напутал.
Джейн приняла у секретаря кофе, торопливо припала к чашке губами. Мерзавец, разумеется, бросил четыре куска сахара. Прекрасно зная, что она пьет несладкий. Спасибо, что сливок не налил.
– В канализации живут твои родственники. Люди‑аллигаторы. Я делала о них репортаж. Все говорили, что я просто взяла для него твою фотографию.
Трумен терпеть не мог ответных выпадов. Он поджал губы и вернулся на свое место за столом.
– Старик уже два раза спрашивал, куда ты делась, – буркнул он. – Так что поторопись.
Распахнув дверь с табличкой «Ричард Фуллер. Главный редактор „Миднайт Миррор"“, Джейн входит в святая святых.
Пахнет здесь, конечно, не ладаном, а дымом бесчисленных сигар и лосьоном после бритья «Олд Факин Спайс». Огромное панорамное окно никогда не открывается.
После пяти минут, проведенных в кабинете Фуллера, у Джейн начинается тошнота, головокружение и суицидальный синдром. Смерть кажется легчайшим выходом из смрадной ловушки.
Лишь двум существам комфортно в этом ужасном месте. Мистеру Ричарду Фуллеру. И «миссис Фулллер», как называет Джейн здоровенную пиранью, живущую в аквариуме на его столе.
На вид эта парочка очень похожа. У Фуллера низкий лоб, сплюснутое лицо и агрессивная нижняя челюсть. Глаза выпученные и немигающие – точная копия буркал, уставившихся на Джейн из аквариума. Их взгляд необъяснимо совмещает полное равнодушие и неуемную плотоядность.