Шрифт
Фон
| Come, sit down in my place, for they know my hand-writing at the office. | Вот что: садитесь-ка на мое место, а то в редакции знают мой почерк. |
| And we will knock you off an article; oh, but a good one." | Сейчас мы с вами сочиним статью, да еще какую! Успех обеспечен. |
| He sat down, took a pen, spread a sheet of paper before him, and waited. | Он сел, взял перо, положил перед собой лист бумаги и приготовился писать. |
| Madame Forestier, standing by, watched him make these preparations, then took a cigarette from the mantel-shelf, and lit it. | Г оспожа Форестье стоя следила за всеми его движениями, потом достала с камина папиросу и закурила. |
| "I cannot work without smoking," said she. | - Не могу работать без папиросы, - сказала она. |
| "Come, what are you going to say?" | - Итак, о чем же вы намерены рассказать? |
| He lifted his head towards her with astonishment. | Дюруа вскинул на нее удивленные глаза. |
| "But that is just what I don't know, since it is that I came to see you about." | - Этого то я и не знаю, потому-то я и пришел к вам. |
| She replied: "Oh, I will put it in order for you. | - Ну хорошо, я вам помогу. |
| I will make the sauce, but then I want the materials of the dish." | Соус я берусь приготовить, но мне необходимо самое блюдо. |
| He remained embarrassed before her. | Дюруа растерялся. |
| At length he said, hesitatingly: "I should like to relate my journey, then, from the beginning." | - Я хотел бы описать свое путешествие с самого начала... - робко проговорил он. |
| Then she sat down before him on the other side of the table, and looking him in the eyes: | Она села против него, по ту сторону большого стола, и, глядя ему в глаза, сказала: |
| "Well, tell it me first; for myself alone, you understand, slowly and without forgetting anything, and I will select what is to be used of it." | - В таком случае опишите его сперва мне, мне одной, - понимаете? - не торопясь, ничего не пропуская, а уж я сама выберу то, что нужно. |
| But as he did not know where to commence, she began to question him as a priest would have done in the confessional, putting precise questions which recalled to him forgotten details, people encountered and faces merely caught sight of. | Дюруа не знал, с чего начать, - тогда она стала расспрашивать его, как священник на исповеди; она задавала точно сформулированные вопросы, и в памяти его всплывали забытые подробности, встречи, лица, которые он видел мельком. |
| When she had made him speak thus for about a quarter of an hour, she suddenly interrupted him with: | Так проговорил он около четверти часа, потом она неожиданно перебила его: |
| "Now we will begin. | - А теперь начнем. |
| In the first place, we will imagine that you are narrating your impressions to a friend, which will allow you to write a lot of tom-foolery, to make remarks of all kinds, to be natural and funny if we can. | Представим себе, что вы делитесь впечатлениями с вашим другом: это даст вам возможность болтать всякий вздор, попутно делать разного рода замечания, быть естественным и забавным, насколько нам это удастся. |
| Begin: | Пишите: |
| "'My Dear Henry,--You want to know what Algeria is like, and you shall. | "Дорогой Анри, ты хочешь знать, что такое Алжир? |
| I will send you, having nothing else to do in a little cabin of dried mud which serves me as a habitation, a kind of journal of my life, day by day, and hour by hour. | Изволь, ты это узнаешь. От нечего делать я решил посылать тебе из убогой мазанки, в которой я обретаюсь, нечто вроде дневника, где буду описывать свою жизнь день за днем, час за часом. |
| It will be a little lively at times, more is the pity, but you are not obliged to show it to your lady friends.'" | Порой он покажется тебе грубоватым, - что ж, ведь ты не обязан показывать его знакомым дамам..." |
| She paused to re-light her cigarette, which had gone out, and the faint creaking of the quill on the paper stopped, too. | Она остановилась, чтобы зажечь потухшую папиросу и тихий скрип гусиного пера тотчас же прекратился. |
| "Let us continue," said she. | - Давайте дальше, сказала она. |
| "Algeria is a great French country on the frontiers of the great unknown countries called the Desert, the Sahara, central Africa, etc., etc. | "Алжир - это обширное французское владение, расположенное на границе огромных неисследованных стран, именуемых пустыней Сахарой, Центральной Африкой и так далее. |
| "Algiers is the door, the pretty white door of this strange continent. | Алжир - это ворота, прекрасные белые ворота необыкновенного материка. |
| "But it is first necessary to get to it, which is not a rosy job for everyone. | Но сперва надо до них добраться, а это не всякому способно доставить удовольствие. |
| I am, you know, an excellent horseman, since I break in the colonel's horses; but a man may be a very good rider and a very bad sailor. | Наездник я, как тебе известно, превосходный, я объезжаю лошадей для самого полковника. Однако можно быть хорошим кавалеристом и плохим моряком. |
| That is my case. | Это я проверил на опыте. |
| "You remember Surgeon-Major Simbretras, whom we used to call Old Ipecacuanha, and how, when we thought ourselves ripe for a twenty-four hours' stay in the infirmary, that blessed sojourning place, we used to go up before him. | Помнишь ли ты полкового врача Сембрета, которого мы прозвали доктором Блево? Когда нам до смерти хотелось отдохнуть сутки в госпитале, в этой земле обетованной, мы отправлялись к нему на прием. |
| "How he used to sit in his chair, with his fat legs in his red trousers, wide apart, his hands on his knees, and his elbows stuck, rolling his great eyes and gnawing his white moustache. | Как сейчас вижу его красные штаны, его жирные ляжки, вот он сидит на стуле, расставив ноги, упираясь кулаками в колени, - руки дугой, локти на отлете, - вращает круглыми рачьими глазами и покусывает седые усы. |
| "You remember his favorite mode of treatment: | Помнишь его предписания: |
| ' This man's stomach is out of order. | - У этого солдата расстройство желудка. |
| Give him a dose of emetic number three, according to my prescription, and then twelve hours off duty, and he will be all right.' | Дать ему рвотного номер три по моему рецепту, затем двенадцать часов полного покоя, и он выздоровеет. |
| "It was a sovereign remedy that emetic--sovereign and irresistible. | Рвотное это представляло собой сильно действующее, магическое средство. |
| One swallowed it because one had to. | Мы все же принимали его, - другого выхода не было. |
| Then when one had undergone the effects of Old Ipecacuanha's prescription, one enjoyed twelve well-earned hours' rest. | Зато потом, отведав снадобья доктора Блево, мы наслаждались вполне заслуженным двенадцатичасовым отдыхом. |
| "Well, my dear fellow, to reach Africa, it is necessary to undergo for forty hours the effects of another kind of irresistible emetic, according to the prescription of the Compagnie Transatlantique." | Так вот, милый мой, чтобы попасть в Африку, приходится в течение сорока часов испытывать на себе действие другого, столь же могущественного рвотного, составленного по рецепту Трансатлантической пароходной компании". |
| She rubbed her hands, delighted with the idea. | Г оспожа Форестье потирала руки от удовольствия. |
| She got up and walked about, after having lit another cigarette, and dictated as she puffed out little whiffs of smoke, which, issuing at first through a little round hole in the midst of her compressed lips, slowly evaporated, leaving in the air faint gray lines, a kind of transparent mist, like a spider's web. | Она встала, закурила вторую папиросу, а затем снова начала диктовать, расхаживая по комнате и выпуская сквозь маленькое круглое отверстие между сжатыми губами струйки дыма, которые сперва поднимались столбиками, но постепенно расползались, расплывались, кое-где оставляя прозрачные хлопья тумана, тонкие серые нити, похожие на паутину. |
| Sometimes with her open hand she would brush these light traces aside; at others she would cut them asunder with her forefinger, and then watch with serious attention the two halves of the almost impenetrable vapor slowly disappear. | Время от времени она стирала ладонью эти легкие, но упорные штрихи или рассекала их указательным пальцем и задумчиво смотрела, как исчезает в воздухе перерезанное надвое медлительное волокно еле заметного пара. |
| Duroy, with his eyes, followed all her gestures, her attitudes, the movements of her form and features--busied with this vague pastime which did not preoccupy her thoughts. | Дюруа между тем следил за всеми ее жестами, позами, - он не отрывал глаз от ее лица и тела, вовлеченных в эту пустую игру, которая, однако, не поглощала ее мыслей. |
| She now imagined the incidents of the journey, sketched traveling companions invented by herself, and a love affair with the wife of a captain of infantry on her way to join her husband. | Теперь она придумывала дорожные приключения, набрасывала портреты вымышленных спутников и намечала интрижку с женою пехотного капитана, ехавшей к своему мужу. |
| Then, sitting down again, she questioned Duroy on the topography of Algeria, of which she was absolutely ignorant. | Потом села и начала расспрашивать Дюруа о топографии Алжира, о которой не имела ни малейшего представления. |
| In ten minutes she knew as much about it as he did, and she dictated a little chapter of political and colonial geography to coach the reader up in such matters and prepare him to understand the serious questions which were to be brought forward in the following articles. | Через десять минут она знала ее не хуже Дюруа и могла продиктовать ему целую главку, содержавшую в себе политико-экономический очерк Алжира и облегчавшую читателям понимание тех сложных вопросов, которые должны были быть затронуты в следующих номерах. |
| She continued by a trip into the provinces of Oran, a fantastic trip, in which it was, above all, a question of women, Moorish, Jewish, and Spanish. | Очерк сменился походом в провинцию Оран, -походом, разумеется, воображаемым: тут речь шла преимущественно о женщинах - мавританках, еврейках, испанках. |
| "That is what interests most," she said. | - Читателей только это и интересует, - пояснила г-жа Форестье. |
| She wound up by a sojourn at Sa?da, at the foot of the great tablelands; and by a pretty little intrigue between the sub-officer, George Duroy, and a Spanish work-girl employed at the _alfa_ factory at Ain el Hadjar. | Закончила она стоянкой в Сайде, у подножья высоких плоскогорий, и поэтичным, но недолгим романом унтер-офицера Жоржа Дюруа с одной испанкой, работницей аинэльхаджарской фабрики, где обрабатывалась альфа. |
Шрифт
Фон