Коростылев закрыл глаза.
Это конец. Денег в сейфе, действительно было много, особенно для малолетней шпаны, не знающей, как с ними обращаться. И еще вчера они представляли бы какую-то ценность, но теперь Коростылеву все стало безразлично.
— Дай гляну! — решительно сказала Лика, отодвинула глумливого в сторону и стала шарить в сейфе, отодвигая в сторону деньги и украшения.
— Серый, что делать? — спросил глумливый.
— Спихайте все в рюкзаки. Лика, давай-ка ты этим займись, Антоха, пошарь на полках.
— На фиг вы имена вслух называете, дебилы? — неожиданно подал голос четвертый грабитель.
После его слов в салоне на мгновение воцарилась тишина, сопровождаемая переглядками грабителей. Взгляды, которые они впоследствии бросили на Коростылева были пугающими. Антиквар почувствовал, как от ужаса его пальцы стали ледяными, и он, срывающимся голосом, пролепетал:
— Пожалуйста… Берите, что хотите, и уходите. Оставьте меня в покое! Я никому ничего не скажу!
— Конечно, не скажешь, — сказал тот, кого глумливый Антон назвал Серым и сделал шаг к старику. Коростылев замотал головой, словно отбивающаяся от слепней лошадь, и пополз от грабителя, но тот быстро нагнал его и, повалив на пол, обхватил руками тощую морщинистую шею Якова Семеновича.
Огненно-красные сполохи затмили взор антиквара, и он, задыхаясь, замолотил руками в воздухе, стараясь добраться до своего убийцы, но схватка была короткой. В шее что-то хрустнуло сломанной веткой, и в тот же момент пальцы Коростылева, хватавшие Сергея за отвороты куртки, разжались. В умирающем мозгу пролетело короткое воспоминание о жене, бегущей по ромашковому полю, ее серебристый смех и голос:
— Яша! Яшенька!..
Коростылев улыбался ей, не зная, как ужасно перекосилось его мертвое лицо, улыбался и шел следом. Ромашки стегали его по босым ногам, а пальцы жены наконец-то смогли прикоснуться к его рукам. Остальное уже не имело значения…
Лика успела добежать до туалета, где ее вырвало. Сплевывая в унитаз серо-желтую слизь, она всхлипывала от страха. До этого момента девушка и не подозревала, что смерть может быть так… ужасна.
Впрочем, ужасна — не то выражение. Омерзительна, отвратительна. Впервые в жизни Лике пришлось видеть смерть так близко и, более того, помогать отправить кого-то по черным водам реки Стикс.
Совесть не то чтобы мучила, задавленная страхом и злостью на старого козла, не пожелавшего сидеть тихо, но легче от этого не становилось. Сухой хруст сломанной шеи до сих пор стоял у нее в ушах. Придумывая план, она не думала, что все может кончиться именно так. И кто в этом виноват? Сама, сама, глупая курица, не удержавшаяся от комментариев. Конечно, Коростылев ее узнал, а после этого у Сергея не было иного выхода, кроме как убить его. Неожиданная решимость Сергея напугала Лику даже больше самого убийства, и сейчас, в уборной салона, она впервые подумала: а получится ли у нее в дальнейшем крутить Сергеем так, как хочется? Нет ли у него своих планов на нее и бриллиант? Без Лики найти покупателя на драгоценность будет проблематично, но кто знает, что там творится, в этой голове?
Смыв рвоту, Лика встала с пола, открыла кран умывальника и, уставившись на свое покрасневшее лицо, плеснула в него холодной водой. Прополоскав рот, она закрыла кран и вновь уставилась в зеркало, откуда на нее смотрела рано постаревшая баба с красными носом и глазами, трясущимся перекошенным набок ртом и всклокоченными волосами.
«Докатилась, — подумала Лика. — Еще вчера была простым человеком, а сегодня — организатор налета и соучастница убийства. Кажется, у ментов это называется так.»
Выходя из уборной, Лика злилась: на Сергея, на его безмозглых подельников Антона и Вовку, устроивших в салоне тарарам, а больше всего — на покойного антиквара, которому, видите ли, не спалось у себя в постельке. Ведь она все продумала, организовала, отключила сигнализацию. Нужно было всего-то войти, распотрошить маленький сейф и, только если Коростылев не расстался со вторым ключом, напасть на старика в его квартире. Даже нападение должно было пройти без сучка и задоринки. Сергей раздобыл у знакомой бутылочку хлороформа. Якова Семеновича ждал всего лишь крепкий сон. Вместо этого он сейчас лежит на полу салона с высунутым языком и выпученными глазами. А еще Лике было жалко себя, идиотку, связавшуюся с отморозками. Ведь можно было продумать все, как следует, завладеть камнем и ни с кем не делиться. А что сейчас? Всего радости — твердый комочек, спрятанный в лифчик.
«Вернемся домой — напьюсь, — подумала она. — В холодильнике еще полбутылки водки. Залезу в кровать и буду пить без закуски, чтобы скорее вырубиться.»
При мысли о спиртном в животе заворочался горячий комок, а губы моментально пересохли. Снедаемая жалостью к себе, Лика вышла в салон, натолкнувшись на троих подельников, столпившихся вокруг тела Коростылева. Полумрак не давал разглядеть их лиц, но Лика была почему-то уверена, что все они имеют бледный вид.
— Блин, Серый, ты что наделал? На фига ты его завалил? — наконец, протянул Антон. Его голос был перепуганным.
— Он Лику узнал, — сухо ответил Сергей. — Через нее бы на нас всех вышли. А даже если бы и не вышли, думаешь, я позволю свою телку на нары отправить?