— Предатели, везде предатели… — Наигранно вздохнул Темный Повелитель. — И ты первая из прочих.
— И заметь, предают тебя ради меня. — Олимпия взмахнула рукой, и массивные двери открылись.
— И это меня пугает. — Люциус и вошел в палату. — Где мой посыльный?
— Который из всех? — обернулась к нему демонесса Ирвит. Она окутывала серебристого саламандра серой дымкой исцеления для огненного существа.
— Начнем с первого.
— Сзади вас, Повелитель.
Он обернулся и увидел несчастного лешего с подбитым глазом и сломанной рукой:
— Кто так нежно?
— Галя! Со злости…
— Ты хоть слово ей сказать успел?
— Нет, — промямлил посланник. — Она как камнем в меня зарядила, так я и… потонул.
— Галя — как мировое зло. — Сообщила встревоженная русалка, сидящая справа от лешего. — Мы сами остались с ушибами, а его еле успели из воды вытащить!
— Успел соленой нахлебаться. — Две ее подруги согласно кивнули. На них все еще зеленели свежие ссадины и синяки.
И какая-то из хвостатых его будущей супруге сдала. Не видать им половины срока.
— Да, знаю. Кто еще успел столкнулся с мировым злом? — Люциус обвел глазами палату и сам ответил на свой вопрос, — те его, то есть ее, уже не забудут. Итак, леший у нее уже был, а еще оборотень, русалки… вот саламандер. И что?
— И что? Даже саламандер не смог приблизиться?
— Мы еще сутки ничего не узнаем, Ставрус потерял память. — Огненная демонесса Ирвит погладила дернувшуюся ящерицу по руке. И указала куда-то назад. — Из всех ближе всего к ней подобрался только Горат. Вон весь в бинтах в углу сидит.
— Что ж, как я вам и обещал, скошу сроки отсидки в четвертом мире на треть, — сообщил Темный Повелитель.
Его сообщение встретили хмуро:
— Наполовину. И не направляйте нас к Гале повторно.
— А встретиться с Галей еще раз? Нет? И на свободу? — Предложил он в надежде услышать массу повторных предложений и просчитался. Мысль о свободе их не грела.
Люциус повел плечом, направился к обгоревшему и перебинтованному оборотню. Сел напротив и задал мысленный вопрос: