— Вспомни дни в космодесанте, засранец, — меня колотило. Служба в космических войсках России — не самая лучшая подготовка для стрельбы по живым людям. Ключ на семнадцать или паяльник мне приходилось держать в руках куда чаще любых изделий для работы с 7.62х54.
Нас и на стрельбище-то возили два раза всего за время службы. На первый раз дали восемнадцать патронов и на второй не сильно больше. Если б не знакомство с Лешим, уже после армии, я бы вряд ли научился толком стрелять.
Сейчас мне предстояло ухлопать из его карабина целых пять человек. Фигурка всадника на таком расстоянии еле ползла. Двигать стволом вслед за ней почти не требовалось. Но я всё равно как зачарованный следил, как пятёрка верховых преследует нескольких пеших беглецов. Я до сих пор не мог решить, правильно ли поступаю.
Затем один из всадников догнал пешего, взмахнул рукой, и тот упал под ударом клинка.
— Ну, всё, — меня охватило загадочное спокойствие. — Кто не спрятался, я не виноват.
В плечо знакомо толкнула отдача.
Визг скакуна я расслышал даже на таком расстоянии. Он покатился кубарем вместе со всадником и забился в агонии.
Остальные даже не поняли, что произошло, только пришпорили коней и помчались убивать. Играть с беглецами всадники больше не хотели.
Двое пеших отчаянно попытались их задержать с каким-то дубьём в руках, но лошади на полном скаку разметали жалкий заслон. За это время я успел выстрелить ещё два раза, и даже один раз попал.
Следующего всадника уделали беглецы. Усатый мужик в чём-то вроде раскрашенной телогрейки с металлическими бляшками ухватился за горло и повис в стременах. Ножом в него кинули, что ли?
Не помню, как я расстрелял остаток магазина. Способность как-то оценивать действительность вернулась ко мне уже только у подножия холма. Я сжимал в руках своего контрабандного Тромикса. Этого родственника честной ижевской Сайги, американские умельцы заточили не иначе как под отстрел низколетящих инопланетных агрессоров. В полностью укомплектованном виде он выглядел круче любого космического гипербластера из фантастического боевика. Чего стоило достать его в России, даже вспоминать не хочется. Да и полный обвес к нему обошёлся в стоимость приличного компьютера.
Сейчас дробовику предстояло спасти меня в перестрелке на расстоянии плевка — если кто-то из всадников ухитрился выжить и теперь прячется за трупами лошадей. Беглецы никаких признаков жизни так и не подавали. Я искренне надеялся, что хоть кто-то уцелел.
Вблизи останки преследователей выглядели ещё хуже, чем в оптический прицел. От них пахло. Хотя нет. От них воняло. Плотная, хоть ножом режь, волна смрада. Запахи конского пота, дерьма и крови только добавляли пикантности этому букету.
Желудок тут же прыгнул куда-то под горло. Понятия не имею, как его не вывернуло наизнанку.
— Эй, — спросил я. — Есть кто живой?
Откуда-то из-за лошадиного трупа раздался тихий стон. И тут я совершил преизрядную глупость. С начала заварухи я так не тупил, как в этот раз.
Я подошёл на звук.
Задним умом, разумеется, все крепки, так что по совести мне бы следовало обойти подозрительное место по дуге и рассмотреть его издали, но я этого так и не сделал.
На меня взглянули два наполненных искренней ненавистью глаза. Блеск метательного ножа я воспринял какой-то частью подсознания, из тех, что в ответе за выживание скудоумных идиотов. Болезненно рвануло кожу на щеке. Выглядело это всё так, будто нож воткнулся прямо в лицо.
Я заорал и продавил спуск.
Одна из фирменных модификаций Сайги в исполнении Тромикса — очень короткий ход спускового крючка. На пострелюшках такая особенность меня регулярно подводила. Но тут она спасла мне жизнь.
Ещё два ножа так и остались в слабеющих пальцах их обладателя. С дыркой размером в полголовы ножики швырять вообще затруднительно.