Вместо ответа капитан опять встал со своего места и, захватив пустые кружки, прошел к печке. Вернувшись к столу, сел поудобнее и нехотя отпил несколько глотков чая, обдумывая свой ответ собеседнику. Посвящать новичка во все тайны предстоящей операции ему, видимо, не хотелось, но и оставлять его в полном неведении тоже было нельзя.
— Видишь ли, — наконец решился капитан приподнять краешек занавеса, — алмазы, которые здесь добывают, это, по сути дела, полуфабрикат. Для того чтобы они приобрели настоящую цену, их еще надо огранить. А настоящие мастера этого дела находятся только в двух странах — в Израиле и Голландии. Парадокс: сами эти страны добычей алмазов не занимаются. Там их попросту нет! А мастера по огранке — пожалуйста! Есть они и в других странах, — оговорился капитан, — но класс не тот. Раньше здесь было одно объединение: «Якуталмаз», и вся транспортировка и охрана груза шла централизованным порядком. А теперь… — помедлил капитан, — десятки акционерных обществ, у каждого свой прииск, и свой канал связи с заграницей. Иногда — несколько. Сертификаты, лицензии на вывоз, накладные — все осталось по-старому. Изменились только… — капитан опять замолк. Затем, решив не вдаваться в излишние подробности, продолжил: — Изменились люди! Короче, партии алмазов стали пропадать в пути. И происходит это в морских портах, где начинаются круизы, — добавил он.
«Тебя-то с какого бока это беспокоит? — иронично подумал Сырцов. — Твоя задача — знать, о чем говорят в зоне и не готовит ли кто побег. Ну еще выявлять воровские связи и, если повезет, вытаскивать на свет Божий старые грехи, которые удалось кому-то скрыть. А тут — алмазы». Но благоразумно промолчал.
— Ты почему чай не пьешь? — неожиданно спросил опер. — Остынет.
— Слушаю, — ответил Сергей Григорьевич, но все же отпил несколько глотков из эмалированной кружки, не трогая кубиков рафинада. Чай к этому времени действительно остыл и утратил аромат свежей заварки.
— Тебе надо будет часто бывать в Сочинском порту, посещать ближайшие к нему рестораны и изучить, кто чем в действительности там занимается, — продолжил разговор капитан.
— Так там же тысячи людей! — изумился Сырцов. — Для этого нужны десятки наблюдателей и годы работы.
— Ошибаешься, — усмехнулся Зимников. — Обычных пассажиров или туристов сразу можно отмести в сторону, — загнул он на руке мизинец. — Их по чемоданам видно и по озабоченной роже. Уборщиц, кассирш, дежурных и прочую шушеру — тоже, — загнул капитан второй палец. — Из женщин нужно присмотреться только к ресторанным проституткам. Их могут использовать как наводчиц. Остается не так уж много: носильщики, таксисты, таможенники и постоянные посетители ресторанов. Их ты должен знать всех в лицо, как свою ближайшую родню. Кроме того, ты будешь там работать не один… Отправка алмазов идет не каждый день и всегда в разные сроки и с новыми людьми. Но вот как-то же узнают об этом налетчики?
— Значит, им кто-то сообщает об этом отсюда? — высказал догадку Сырцов.
— Подумали мы об этом, — отозвался капитан, — но… пока никого уличить не можем. Так что надежда на людей, работающих там, — махнул он рукой в неопределенном направлении. — Тебе будут сообщать, когда примерно должен прибыть человек с партией алмазов. А твоя задача — следить, чтобы посланец остался целым. Вот, в общих чертах, твоя будущая работа. Ну как, подходит тебе это дело? — стал закуривать капитан. — Если да, то за месяц до окончания срока ты ляжешь в лазарет.
— С чем? — удивился Сырцов.
— Врач диагноз поставит, — отмахнулся капитан от такой мелочи. — Там легче будет встречаться, чтобы как следует проинструктировать тебя. И подкормишься немного, — добавил капитан, оглядев худощавое лицо своего собеседника. — Сюда больше ходить не надо, а то пойдут лишние разговоры… — слегка поморщился опер.
— А если я не соглашусь? — спросил Сырцов.
— Ну что ж… — пыхнул сигаретным дымком Зимников. — Будем искать другого. Жаль, конечно, что времени столько упущено. — Затянувшись еще раз, посоветовал: — Ты все-таки подумай хорошенько… Время еще есть.
Сказано это было ровным тоном, без тени угрозы, но Сырцов понял, что если он действительно откажется от этого предложения, то в один из перекуров возле костра кто-то неведомый подстрелит его из чахлого березняка. Как белку: прямо в глаз. Причем для этого не обязательно будет ждать последней пятницы месяца, когда приезжает Кутай со своими раскосыми девками. Все произойдет гораздо раньше. Слишком он многое узнал…
— Я посоветуюсь с бригадиром, — после недолгого раздумья сказал Сергей Григорьевич, — а он передаст вам.
— Посоветуйся, — равнодушно обронил опер. — Подожду еще денек, — он встал со стула.
И по тому, как повеселело лицо капитана, Сырцов понял, что он сделал первый правильный ход в начавшейся игре, правил и участников которой он еще не знает.
— До Иркутска вас проводят, — давал последний инструктаж капитан Зимников, — там помогут получить паспорта, дадут на первое время денег и оружие с разрешением. А оттуда — поездом.
— Мне не надо оружия, — неожиданно запротестовал бригадир Суровцев. — Ни с разрешением, ни без него. Бесполезная затея…
— Почему? — удивился капитан. — Все будет законно: в разрешении укажут, что вы охранники спецгрузов, а пистолеты «чистые», нигде в деле не были.
— Умный ты человек, Виталий Михайлович, — впервые позволил себе Суровцев такое обращение вместо привычного «начальник», — а мелочей не учитываешь. Потому и «сыплятся» там твои люди! Пистолеты в деле не были… — снисходительно повторил он. — Зато я был, и не один раз! Моих отпечатков, — вытянул он перед собой крепкие, мозолистые ладони, — только за границей нет. А так, в любой милицейской картотеке найдешь. Так что никакое разрешение меня не прикроет. Тут надежда одна: на Серегину башку, — кивнул он в сторону Сырцова, — и на мое чутье. Может, еще вот на это, — качнул он перед собой огромным волосатым кулаком. — Любого как-нибудь до задницы расколю, а дальше сам развалится.