— Удочки, вот что она тебе напоминает, — ответил Коля. — Это бамбук.
Бамбук-лилипут! Мы весело засмеялись и пошли дальше.
Мы перевалили через сопку и наконец почувствовали в воздухе сырость и услыхали ровный сильный гул.
— Океан! — сказал Коля.
Он первый взбежал на пригорок. Перед нами была бесконечная синяя вода, белая паутина волн, берег, а на берегу — каменная башенка. Маяк!
Оставалось только спуститься к нему. Но тропинка упрямо не хотела идти вниз. Она карабкалась на одну вершину, на другую… Мне это надоело, и я сказал:
— Слушай, Коля, давай махнём напрямик!
— Ты что! А бамбук?
— Разве это бамбук!
Бамбуковые кисточки едва доставали нам до колен. Мы переглянулись и сошли с тропинки.
Я плыл по зелёной траве, как пароход. Бамбуковые листья обтекали мои колени, как вода.
Сзади брёл Коля.
Скоро бамбук стал выше. Его листья уже стегали нас по животам.
— Может, повернём? — предложил Коля.
— Ну да!
Я сделал шаг и ухнул в яму. Листья с треском соединились у меня над головой. Из ямы я вылез весь перепачканный и исцарапанный. Колина голова качалась далеко впереди. Бамбук был уже ему до плеч.
— Давай повернём! — крикнул я.
Мы повернули, но — удивительное дело! — бамбук, вместо того чтобы уменьшиться, стал ещё выше. Пошли налево — под ногами оказалась топь. Повернули направо — наткнулись на стену колючих кустов.
Я шёл, падал, поднимался и падал вновь. Колю я уже не видел. Только слышал, как он трещит позади. «Молодец, хорошо идёт!»
Я брёл напрямик, теряя силы, не разбирая пути. Во рту у меня пересохло, ноги постепенно слабели. И вдруг передо мной открылась поляна. Узкая, длинная, она вела прямо вниз к берегу. Должно быть, по ней когда-то лесорубы спускали брёвна.
Я вывалился из бамбуковой чащи, шлёпнулся на землю и прохрипел:
— Коля-а-а!..