— Я тебе не верю!
— Хорошо, не верь мне. Но выслушай меня.
Никакого ответа.
— Ты утверждаешь, что твой домовладелец и его жена замешаны во всем этом?
— Не отступайте от сценария, — предупредил голос Хаммерсмита.
— Они не мои домовладельцы, — последовал срывающийся и истерический выкрик Чолкера. — Я никогда не видел их раньше! Это все подстава. И я ни разу в жизни не бывал здесь. Они — правительственные агенты! Меня похитили и провели надо мной эксперименты…
Гидеон поднял руку.
— Рид, подожди. Ты говоришь, что они замешаны, и это все подстава. А как же дети? Они, по-твоему, тоже часть всего этого?
— Это все подстроено! Ааааа, как жарко! Горит!
— Восемь и десять лет?
Долгое молчание.
— Рид, ответь на мой вопрос. Замешаны ли дети? Неужели они тоже заговорщики?
— Не путай меня!
Еще одна затяжная пауза. Он услышал голос Хаммерсмита.
— О'кей, пока все идет хорошо. Продолжайте в том же духе.
— Здесь нет никакой путаницы, Рид. Они просто дети. Невинные дети.
Очередное молчание.
— Отпусти их. Отошли их сюда, ко мне. У тебя еще останется два заложника. Молчание затянулось, а затем неожиданно возникло движение, раздался высокий крик, и один из детей появился в дверном проеме — мальчик. Он был совсем еще маленьким, с копной русых волос, одетый в футболку с надписью «Я люблю свою бабушку», и в тот момент, когда он вышел на свет, Гидеон увидел, насколько он напуган.
Пару секунд он думал, что Чолкер отпускает детей. Но когда он увидел, что никелевый ствол .45 калибра воткнут в шею мальчика, он понял, что ошибся.
— Ты видишь это? Я не шучу! Отключи радиацию или я убью ребенка! Считаю до десяти! Один, два…
На заднем плане мать кричала в истерике.
— Не надо, пожалуйста, не надо!