Иначе, с точки зрения, скажем, рационального фантаста, как бы он летал? И тут такая же логика: раз сильный, красивый, богатый, умный - значит хороший. Раз летает, значит, значит - с крылышками.
ЗАРТАЙСКИЙ: То, что у дракона очень древняя история, мы уже поняли. С другой стороны мы видим, что нынешнего дракона, фактически, создает сам автор того или иного произведения. Творит его заново, на основании стереотипов, которые существуют в той или иной культуре, но - под себя. У одного автора дракон будет страшным, у другого - добрым.
МАЗИН: У меня есть тетралогия-летопись, две первые книги которой наконец вышли в "Терре". И общее название у нее "Дракон Конга". Такое реалистическое героическое фэнтези. С магией, битвами и приключениями. Есть там такая страна - Конг. И герб у нее - Спящий дракон. А когда Спящий дракон просыпается - жди катаклизмов. Но это не только страна, но и, одновременно, главный герой истории, который - тоже в некотором смысле - дракон. Сначала он - просто мальчишка - уличный певец, попавший в беду. А потом вдруг оказывается, что он - прирожденный маг, а потом - что он не просто маг, а... Нет, не стану портить удовольствие возможному читателю пересказом сюжета. Я хочу остановиться на двух вещах. Первая: как я, автор, создаю своего дракона.. Я описываю (еще не в книге - для себя), представляю: крылья, лапы, голова, разглядываю рисунки... В общем, в один прекрасный момент я увидел своего дракона и все сразу стало на свои места. И крылья и хвост, и полет, потому что по-настоящему прекрасен именно летящий дракон. Это вещь первая. А теперь вещь вторая. Когда уже не я, а мой герой, оказавшись в критическом положении, создает своего дракона. Создает его из себя. Причем понятия не имеет, что этот дракон - он сам. Прилетел какой-то дракон, выручил - и отлично. Герой слишком поздно обнаруживает свою ошибку. И это - не просто фантастический сюжет. Я убежден, что в каждом человеке есть свой собственный дракон. Он может быть маленьким, он может быть большим. Он может жаждать знаний или золота. Или того и другого. Персональный дракон - это одновременно и опасность и возможность. Нечто, выводящее на грань, или за грань, которая, кстати, еще называется кромкой, а те, кто с другой стороны - кромешниками. Этот персональный дракон может летать, а может волочиться по земле, как Фафнир, по строго определенному маршруту. Наш дракон - великая тяга человека к незримому. К мистическому. И нет более четкого, более полного воплощения мистического, чем образ дракона. Он сочетает в себе все четыре стихии, то есть может втоптать в грязь, сжечь или вознести к небесам. Человек должен победить своего дракона. Но победить его можно двояко. Можно его просто убить. А можно подчинить.
ГРИГОРЬЕВ: Я вспомнил очень важный момент. Совсем недавно в одном из моих рассказов появилось слово"дракон". И у Виктора, мы как раз с ним недавно об этом разговаривали, тоже появилось слово "дракон". Пока еще в виде слова. А потом, независимо от нашего разговора, я написал предисловие к рассказу и включил туда притчу о китайском художнике, рисующем драконов. То есть драконы начинают появляться в тот момент, когда ты о них думаешь. Я говорю о психологическом моменте: у человека работающего, пишущего даже одно упоминание о драконе, или близкое событие, связанное, может, с годом дракона, с разговором о драконах, тут же проползает в виртуальный мир его фантазии, в его внутренний мир. То есть, не успели мы еще заговорить о драконах, как они уже появились.
ЗАРТАЙСКИЙ: Гоголь вспомнил дьявола, дьявол появился, но никак не в образе дракона.
МАЗИН: С точки зрения христианства нетрудно проследить цепочку. Дьявол-змей-дракон. Однако, не будем углубляться в теологию. Впереди нас ждет год Дракона. Единственное мистическое существо в годовом календаре.