На вызов явился хозяин собственной персоной. Карлайон, всё ещё сжимая руками ноющую голову, с крайним недоверием посмотрел на него и произнёс:
– Я уже видел раньше твою подлую рожу. Где я?
Трактирщик заискивающе улыбнулся и ответил:
– Сказать по правде, милорд, ваша светлость находится в самой лучшей комнате "Белого оленя".
– Какого "Белого оленя"? – вопросил маркиз раздражённо. – Я знаю по меньшей мере пятьдесят таких!
– Ну, в Уэлине, милорд!
– Уэлин! – воскликнул Карлайон, отпуская руки. – Какого чёрта я делаю в Уэлине?
Этот вопрос трактирщик, который имел просветительную беседу с двумя форейторами, счёл благоразумным оставить без ответа. Он кашлянул и неопределённо заметил, что наверняка сказать не может. Подождал, пока память его благородного клиента сама заявит о себе, но маркиз с очередным стоном просто откинулся на подушки и снова закрыл глаза. Трактирщик ещё раз кашлянул и сказал:
– Леди заказала завтрак в отдельную гостиную, милорд.
При этих словах глаза маркиза открылись.
– Леди? Какая леди? – резко спросил он.
– Та… та леди, которая сопровождает вашу светлость, – ответил трактирщик.
– О небо! – сказал маркиз и снова сжал руками голову. Повисла пауза. – О небо, что же я наделал? – произнёс маркиз. – Где она?
– Леди провела ночь в смежной спальне, милорд, и ожидает вашу светлость в гостиной… У вашей светлости… э... похоже, нет никаких сундуков или дорожной сумки.
– Да знаю я это, анафема! – сказал маркиз, сбрасывая одеяло и ставя ноги в чулках на пол. – Проклятие на мою голову! Помоги мне вылезти из этого сюртука, болван!
Трактирщик высвободил его, правда не без труда, и предположил, что его светлость, может быть, желает побриться.
– Ибо, милорд, у меня здесь имеется весьма надёжный паренёк, и я сочту за честь предоставить вашей светлости свои собственные бритвы.
Маркиз вылил кувшин горячей воды в умывальный таз.
– Пришли его, приятель, пришли его! – сказал он. Окунул голову в таз, но снова поднял её, чтобы сказать: – Мои поклоны леди, а сам я буду иметь честь присоединиться к ней через полчаса.
Внизу, в отдельной гостиной, мисс Морланд заказала завтрак на полдесятого. Когда наконец появился маркиз, она пила кофе и выглядела такой опрятной и свежей, словно с ней были её горничная и несколько сундуков с одеждой.
Маркиза выбрили, отутюжили заломы на его сюртуке, и он ухитрился уложить свой накрахмаленный, но мятый галстук приличными складками, однако выглядел не очень свежим. Был бледен, и бесшабашное выражение исчезло с лица, оставив его озабоченным и довольно суровым. Он вошёл в гостиную, закрыл за собой дверь и, всё ещё держась за дверную ручку, помедлил, глядя на мисс Морланд со смесью раскаяния и недоумения в своих красивых глазах.
Румянец мисс Морланд усилился, но она спокойно сказала: