– Ещё бы, – ухмыльнулся я. – Если он единственный создатель всего. Как может быть иначе?
– Все люди – части единого. Когда ты относишься плохо к кому-нибудь, то относишься плохо к себе. Когда ты любишь кого-нибудь, то ты любишь себя. Ты получаешь то, что отдаешь. То, что сам излучаешь.
– Да-да, старая песня о главном, – съязвил я. – Возлюби ближнего своего, как самого себя. Вы это преступникам скажите.
– Кто ты? – резко переменил тему старик.
– Что? – хмуря брови, взглянул я на него. Он всё так же наблюдал за детьми, и не поворачивался ко мне. Я видел только его профиль.
– Кто ты? – повторил он. – Зачем ты пришел?
– Я человек… – было, ответил я, но он меня перебил.
– Кто ты внутри. В чём твоя суть?
Я молчал. Странно, но я часто сам себе задавал такие же вопросы. Даже был очень близок к ответу, но что-то меня постоянно отвлекало.
– Суета, – произнёс старик.
– Что? – удивился я.
– Суета мешает человеку до конца познать себя.
«Он что мысли читает?» – подумал, но вслух сказал:
– И виноват в этом бог…
– Нет! – перебил он меня. – Сами люди в этом виноваты. Что у тебя получалось в жизни лучше всего?
– Даже не знаю, – немножко подумав, ответил я.
– Хорошо, а что ты больше всего любил делать? Чем любил больше всего заниматься?
– Ниче… – хотел ответить, но запнулся, так как внезапно вспомнил. – Я любил рисовать. Помню, что даже в школе на уроке рисования, учительница всегда ставила в пример мои рисунки. И родителям очень нравилось, как я рисую. Они даже хотели после школы отдать меня в художественное училище. Но мама внезапно заболела и ушла от нас. А папа, не выдержав её смерти запил, а затем тоже ушёл. И я остался один.
– Один? – спросил он, словно уличая меня во лжи.
– Ну, – замялся я, – с бабушкой и дедушкой. Но вы же понимаете о чём я.
– Да, конечно. А какая твоя самая любимая картина?
– Да, их несколько. На одной – родители вместе и счастливые. На другой – поникший отец перед постелью умирающей мамы. На третьей ребёнок, то есть я, перед могилой родителей. А после этого жизнь для меня потеряла свои краски.