Извини, что испугал тебя той ночью, когда ты покинул дом дяди. Я хотел увидеться с тобой перед уходом на север.
Надеюсь, твой следующий год в Хогвартсе будет более приятным с тем, что я вложил в конверт.
Если я тебе ещё понадоблюсь, пиши. Твоя сова найдёт меня.
До скорого, Сириус”
Гарри внимательно обследовал конверт. Там был ещё один пергаментный листок, прочитав который, он почувствовал, как по телу разливается тепло, словно осушил бутылку сливочного пива:
«Я, Сириус Блэк, крёстный отец Гарри Поттера, даю ему разрешение посещать Хогсмид по выходным».
— Дамблдору этого хватит! — он посмотрел на письмо, которое сжимал в руке. — Погодите-ка, тут ещё и постскриптум есть.
«P.S. Так как твой друг Рон лишился крысы по моей вине, может быть, он захочет принять от меня эту сову в подарок?»
Рон широко раскрыл глаза. Пушистый комочек перьев, словно поняв о ком речь, довольно ухнул. С сухариком он уже расправился.
— В подарок? — неуверенно повторил рыжик, окинув совёнка внимательным взглядом. Затем, к большому удивлению Гермионы и Гарри, протянул его Живоглоту.
— Как считаешь, — спросил он. — Сова?
Кот обнюхал птицу, лизнул несколько перьев на затылке, пожевал и одобрительно мурлыкнул.
— Ну и отлично, — обрадовался Рон. — Теперь ты мой.
Совёнок, до этого с пофигизмом сносящий все манипуляции кота, будто их и не было, посмотрел на рыжего мальчишку и, совершенно довольный собой и окружающим миром, радостно ухнул, слегка кивнув головой.
Гарри перечитывал весточку от Сириуса снова и снова до тех пор, пока поезд не остановился на вокзале Кингс-Кросс. Он всё ещё крепко сжимал его в руке, когда вместе с Роном и Гермионой прошёл сквозь барьер на платформе девять и три четверти. Гарри сразу заметил дядю Вернона. Тот стоял на приличном расстоянии от четы Уизли, с подозрением на них посматривая. Его худшие подозрения полностью оправдались, когда миссис Уизли радушно обняла Гарри.
— Я позвоню насчёт Чемпионата Мира, — прокричал Рон вслед Гарри, который катил свою тележку с чемоданом и клеткой Хедвиг к «любимому» родственнику, поприветствовавшему его по-своему.
— Что это? — рявкнул он, таращась на конверт в руке парня. — Если это ещё одно разрешение, которое я должен подписать, то ты ничего…
— Да нет, — осторожно сказал Гарри. — Это письмо от моего крёстного отца.
— Крёстного? — поперхнулся дядя Вернон. — У тебя нет никакого крёстного!
— Есть, — громко ответил подросток. — Он был лучшим другом папы и мамы. Он, к тому же, осуждён за убийство двенадцати человек, но сейчас в бегах. Ему нравится получать письма от меня… Он проверяет, что у меня нового… не обижает ли меня кто…
Широко улыбаясь мужчине, на лице которого застыло выражение ужаса, Гарри направился к выходу с вокзала, толкая перед собой тарахтящую тележку с Хедвиг. Впереди его ждало лето, обещавшее быть куда более приятным, чем в прошлом году. Около парковки глаза подростка невольно стали обшаривать окрестности в поисках буйной шевелюры подруги — та уже встретилась с родителями и теперь шла к машине, время от времени оборачиваясь в его сторону.
Почему-то расставание с ней больно царапнуло Гарри по сердцу.