Слыша его чарующий голос, женщина испытывала томление, предавалась несбыточным мечтам.
Сабрина сжала веер. Она должна справиться с собой. Боль и горечь, которые она испытала, обнаружив, что ее поклонник влюбился в кузину, уже потеряли свою остроту. Осталось лишь чувство сожаления. Она довольна жизнью, ее ценят и любят в семье. Ей нравится ее роль послушной и ответственной падчерицы. Она любит проводить тихие вечера с отчимом, заниматься с ним бухгалтерскими книгами. Это ее вполне удовлетворяет.
Иногда ее мучают мысли о том, что жизнь проходит мимо, вызывают тревогу и грусть романтические грезы, но у нее хватает здравого смысла подавить их в зародыше.
Но сегодня она не могла справиться с собой. Здравый смысл отчаялся заглушить муки ревности и зависть, она не могла подавить томление, будоражившее кровь. Она восхищалась мужчиной с весьма сомнительной репутацией. Грех манил.
— Подойди, сядь рядом, — шептал между тем Найл. Сабрине так хотелось, чтобы слова эти были обращены к ней, а не к той, другой.
Еще на балу она заметила утонченную элегантность англичанки, ее чувство стиля, пышную грудь, яркий, смелый наряд из синей шелковой парчи. Высокая прическа была украшена жемчугами и лентами. Портило ее лишь то, что она шепелявила.
— Мне не хочется сидеть с вами рядом, сэр, — обиженно произнесла леди Ширвингтон. — Вы заслуживаете наказания за то, что пренебрегли мной сегодня. Не пришли ко мне, как обещали.
— Вы должны меня простить, моя радость. Я же говорил вам, меня задержали.
Леди Ширвингтон презрительно фыркнула:
— Ну да, горничная в таверне. Или другая девица.
— Как вы могли такое подумать, — ласково прошептал он — если я все еще лелеял надежду на ваше внимание?
— Вы даже не ответили на мою записку.
— И все же я здесь, не так ли? Согласитесь, предвкушение наслаждения лишь усиливает его.
Наступило молчание.
— У вас что, вошло в привычку игнорировать приглашение дамы?
— Лишь в том случае, если у дамы ревнивый муж, полковник английской армии, ни больше ни меньше. Мне дорога моя шкура.
— Не верю! Вы нисколько не боитесь моего мужа. Кроме того, узнай Ричард, что я завела роман на стороне, он вряд ли стал бы возражать.
— Тогда он дурак. Пренебрегать такой красивой женой! Похоже, комплимент если и возымел действие, то лишь отчасти.
— Может, вам стоит поискать другую леди, которая плясала бы под вашу дудку?
— Хотите, чтобы я удалился, Арабелла? — В его голо се звучали скепсис, насмешка и удивление.
— Пожалуй, нет, — капризно произнесла она. — Вечер такой скучный.
— Попытаюсь его скрасить, если позволите.
— В таком случае, готова вас простить.
— Вы меня осчастливили. Поиски нового объекта для обожания потребовали бы слишком много усилий.
— Так вы обожаете меня, сэр? — кокетливо поинтересовалась дама.
— Обожаю, Белли.
— Ха! Вы просто негодный обманщик, сэр. С весьма сомнительной репутацией. Шотландец, охотник на женщин.
— Насчет охоты, мадам, вы не правы.
— Мы, англичане, считаем вас, шотландских горцев, варварами, — надменно заметила леди Ширвингтон.
— Что, как я подозреваю, вас и манит к нам. Признайтесь, вам порой надоедают франты в кружевах и бархате с мягкими руками и напудренными париками.
Она засмеялась:
— Временами, сэр! Но вы, сэр… вас можно принять за настоящего дикаря. Вздумай вы в Англии явиться в приличный дом в таком виде, вас сочли бы безумцем. Прийти на бал с голыми ногами!
— Ах это… Килт весьма удобен в некоторых ситуациях.
— О чем это вы?
— О том, как лучше вам угодить, моя дорогая.
— Какое бесстыдство! Это правда, что шотландцы ни чего не носят под килтом?
— Можете сами в этом убедиться.
— Вы развратник до мозга костей, — выдохнула она.
— Разве, Белли? Разве вы не думали о том же? — Его бархатный баритон снизился до вибрирующего шепотка.