Дед машинально кивнул и обратился к нашей находке.
— Ты как себя чувствуешь, товарищ?
Ничего не отвечая, старичок попытался подняться на ноги. То, что ему плохо, я видел даже без микроскопа — шатало беднягу словно пьяного. Прадед подумал о том же и носом потянул. Нет, ничего похожего в воздухе не ощущалось. Пахло тут не недавним весельем, а затхлостью. В сухом, застоявшемся воздухе пахло… Пирамидами. Я отчетливо поймал ощущение египетского дива, которое посетил как-то, несколько лет назад. Запах времени, запах забытого и никому ненужного места… Тлен, пыль, прах…
Пока я витал в воспоминаниях, наш третий вроде как чуток оклемался. Во всяком случае, руками вокруг себя он же водил вполне осмысленно. Точнее шарил. Теперь он стал похож на почитателя кун-фу, работающего в стиле пьяной обезьяны- что-то забормотал, руки опять взлетели и опали. И молочная пелена вокруг нас закрутилась, закрутилась, становясь все более плотной и расползаясь по сторонам. Несколько мгновений — и мы выяснили, что за молочной пеленой скрывалась… Ну, назовем это пещерой. Нет, конечно, может быть тут так и живут и такие дома строят, но уж больно грубо все. Стены — простой, неотесанный камень. Потолок весь в какой-то плесени… Оттуда, вниз опускались не то корни, не то веревки. У меня мгновенно возникло видение медвежьей берлоги и сосны над ней.
Неожиданно эти корни налились светом и полутьма, занявшая место молочного света, рассеялась. Опаньки… А выхода-то тут нет. Стена кругом. Сплошная стена. Только одном месте она оказалась… Белой, но не прежнего молочного цвета, а, пожалуй, цвета чего-то более плотного. Кефир, сметана или хорошо отмытое куриное яйцо. И за той белизной чувствовалась твердость.
— Выход видишь? — просил я у деда. Тот, прекратив крутить головой, удовлетворяя любопытство, занялся делом.
— Наверное, вон там, — он кивнул в сторону ослепительно белого пятна. Потом взгляд его опустился.
— Что с этим будем делать?
Жизнь вокруг нас не прекратилась — наш новый друг все копошился на полу, торопливо пытаясь что-то оттуда достать. Каменная крошка так и летела. Видел я по ТВ как трудится сорная курица, так вот очень похоже.
— Помоги, — проскрипел он. Но я не стал спешить. Кто его знает, что он там зарыл. У меня знакомый так вот на даче АКМ прятал…
Обошлось.
На моих глазах он вытащил из разрытого пола что-то вроде куска глины, разломил его и выцарапал из осколков глиняной скорлупы огромный кристалл. Я бы сказал рубин, если б был уверен, что такие громадные рубины существуют — размером с пару сложенных вместе кулаков, и весом явно за известные мне полкило. Камень у него в ладони заискрился, а старичок, вместо того, что похвастаться перед нами находкой, водрузил его себе на затылок. Это движение словно бы вставило в него стержень, наполнило силой…
— Аккумулятор? — машинально сказал я, а прадед кивнул. Ого! Он у меня, оказывается, образованный. Учтем…
На наших глазах старичок словно налился силой. Моложе не стал, а вот крепче — точно. Его слегка потряхивало, но это смотрелось не трясучкой дряхлости, а скорее, словно его высоким напряжением пробивало.
Секунд через десять он отнял от шеи драгоценный камень — о чудо! — ставший прозрачным и бросил его в белое пятно. Словно мячик, камень отскочил назад, в одно мгновение вновь став красным. И снова на загривок… И еще, и еще…Теннисист, блин…
С каждым разом старик становился…. Сильнее, что ли? Словно и впрямь подкачивался энергетикой. И глаза стали ярче и щеки округлились. Любоваться им еще рановато, но…
Я аж вздрогнул, когда энергопотребитель вдруг переменился в лице и заорал.
— Стой, дурак!
Оглянувшись, я увидел деда, двинувшегося к выходу.
— Назад!
Столько страха обнаружилось в старческом голосе, что даже я поверил, что дальше деду идти не следует.
— Алексей!!! Мать твою, мою прабабку….
Мои опасения подтвердил хозяин. Кивнув в сторону словно бы заваленного снегом выхода, объяснил.
— Коснешься — умрешь. Хотите жить — меня слушайтесь!
Словно подтверждая озвученное предупреждение, загораживающая вход пелена вспыхнула ярким светом и стала вроде как еще плотнее.
Глаза незнакомца заметались по пещере. Он что-то отыскивал взглядом, а выход, закупоривался все боле и более плотным туманом, словно сверху одно за другим падали белоснежные полотнища. Туман на наших глазах превращался в снег, а тот — в лед. Старик резко встал и жестко спросил, разумеется зная, каков будет наш ответ.
— Жить хотите? Выбраться отсюда целыми хотите?
Мы с дедом переглянулись. Очень я не люблю решать такие вот вопросы в спешке. А что делать? Скорее всего тот тип, что нас сюда зашвырнул вовсе не добра нам хотел. Правда, чего этот хочет вообще не известно.
— Как тебя звать-то?
Хотя я уже понимал, что мы согласимся.