Управляющий, сам не веря, что он так легко отделался с такой скоростью замотал головой, что Ольт всерьез обеспокоился, как бы она не отвалилась.
— Смотри у меня… — рыкнул напоследок Карно и они, на прощание связав управляющему руки и ноги, зубы есть — сам со временем развяжется, пошли за его старшим сыном. Тот при виде страшных налетчиков весь сжался, но хитрые глазки так и шарились по мрачным фигурам. Весь в папашу оказался старшенький. Да и младший лежал, притворившись дохлой лягушкой, а сам посматривал из-под приспущенных век. Старшему сынку развязали ноги и дав пару оплеух, чтобы выбить из головы всякие посторонние мысли, вывели во двор. Охранники по-прежнему лежали связанные и недвижные, за ними и за окрестностями приглядывал Вьюн. За то время пока Карно с Оглоблей злодействовали в доме управляющего, он успел вывести из конюшни во двор и запрячь в хозяйскую повозку лошадь.
Обстановка вокруг была тихой и спокойной, никто и не заметил ночного происшествия, случившегося с семьей управляющего. Не торопясь, как будто, так и надо, расселись в телеге и поехали из городка. Захоронка оказалась совсем недалеко от последнего дома на окраине, где-то с километр езды по дороге. И от дороги вглубь леса еще метров сто. Когда откопали клад, то стало ясно, почему сынок оказался в курсе тайны захоронки. В одиночку такой тяжелый сундук притащить и закопать было просто нереально. Вроде и не такой большой, но три не самых слабых мужика с трудом загрузили сундук на телегу. Видно управляющий, привезя сундук на место, еще и досыпал туда уже на месте. Вот папаша и припахал сыночка, заодно и приобщив к делам семейным. Ну а кому еще можно было довериться в таком деле. Тем более, что и отпрыск оказался вполне достойным такого папаши, вон как ушки напряглись. Специально для него громко переговаривались, сетуя на предстоящую дальнюю дорогу в сторону совсем противоположную от истинного направления. Когда решили, что он достаточно наслушался, дали тому еще пару оплеух и хороший пендель под зад, и, развязав, отправили домой. Напоследок Карно, не очень таясь кивнув на него головой сказал Вьюну:
— Сопроводи…
Тот молча кивнул в ответ со зловещим видом удобнее хватая лук. Сынок, который до последнего думал, что лесные разбойники ну никак не оставят его в живых, поняв, что у него еще есть шанс, но все-таки опасаясь стрелы в спину, рванул так, что уже через миг его белой рубашки не было видно. На всякий случай Вьюн и вправду проводил юнца, как тень скользя за ним по зарослям, что получалось у него гораздо лучше и быстрее, чем у охваченного страхом подростка. Но метров через пятьсот вернулся обратно, так как сын управляющего как взял высокий темп, так и не останавливался, не оглядываясь и не делая попыток подсмотреть за грабителями. Тогда и грабители, посмеиваясь и обсуждая трусоватую и вороватую семейку, развернули лошадь в сторону жилища Оглобли, где и решили разобраться с кладом.
Уже светало, когда мнимые разбойники въехали во двор сапожника. После того, как выгрузили тяжеленный сундук, Вьюн увел лошадь с телегой подальше в лес, как раз в ту сторону, о которой они упоминали при управляющем и там, в километрах пяти от городка, отпустил. Пусть потом те, кто найдет пустую телегу, сами разбираются, что же случилось с грабителями. Пока он занимался этой единственной уликой, способной навести на них, оставшиеся раздербанили сундук. Видно управляющий был человеком, любящим порядок, так как богатства были не навалены как попало, а строго поделены по трем отсекам, на которые оказался поделен сундук. В одном оказалось насыпано серебро в монетах, во втором золотые монеты из разных стран, а в последнем, самом большом, хранились изделия из тех же драгоценных металлов, но в каком они были виде! Видно управляющему было не до исторической и художественной ценности, так как многие из вещей, в основном большого объема, были сплющены для большей вместительности и представляли собой не столько кубки и блюда, сколько бесформенные, смятые ударами кувалды, куски серебра и золота. Скорее всего у управляющего руки не дошли переплавить все это добро в слитки. Целыми оставались только небольшие изделия в виде колец, браслетов и прочей ювелирки, которые были ссыпаны в кожаный мешочек, лежащий поверху. Среди этой мелочевки изредка мелькали вделанные в них какие-то самоцветы. В еще один кожаный кошель были собраны все вынутые из изделий драгоценные камни. Как раз вернулся Вьюн и все четверо теперь млели от представшего их глазам богатства. Впрочем, их восхищение этаким богатством было отвлеченным и чисто созерцательным, без всякого алчного интереса. Люди были простые и для них при жизни в глухом лесу кусок золота вряд ли мог заменить такой же шмат мяса или кусок хлеба. Это не город, где наличие денег определяло твой статус. Это тайга, где совсем другие законы и, по замечанию Ольта, медведь тут главный судья.
Порядок распределения добычи здесь был прост и понятен. Все добытое по определению поступало во власть атамана, а уж он распределял чего и сколько выделить на нужды банды, а что в личное пользование свое и остальных членов разбойничьего сообщества. Слишком жадные и пренебрегающие мнением участников банды атаманы долго не задерживались на руководящей должности, поэтому обычно разбойничьи вожаки делили весь хабар более-менее справедливо. Также большую роль играли и личные удача и смелость атамана и его авторитет в банде, которому и так шла двойная доля. Но у них-то была ситуация совершенно другой. Лесовики отнюдь не считали себя шайкой беспредельщиков, а армейским подразделением, где вся добыча шла в казну подразделения. А уже оттуда каждый получал жалованье. Правда еще существовало такое понятие, как личный трофей, а что с бою взято, то свято, но в это понятие входило в основном оружие и вещи с убитого лично воина. У них был не тот случай. Хотя довольный такой богатой добычей, Карно разрешил всем взять по одной понравившейся вещи, а остальное запаковали обратно в сундук, которому предстояла дорого в Карновку. Ольт выбрал для Истрил красивый золотой браслет, украшенный какими-то камнями, похожими на изумруды и с разрешения Карно, такой же браслет, но из серебра для Оли.
На улице уже давно во всю хозяйничал наступивший день, но лесовики, все еще возбужденные ночной вылазкой, споро вырыли в углу хижины неглубокую яму, лишь бы сундук поместился, и спрятали сокровища, присыпав сверху тонким слоем земли. Все равно скоро повезут клад в Карновку. Потом решили пройтись по городку и посмотреть, что творится на подворье управляющего. А там творился аврал. Все стражники были выстроены во дворе и перед ними бесновался сам управляющий. Он брызгал слюной, наливался дурной кровью и не столько указывал что делать, сколько изливал свое бешенство. И куда только делось умильное выражение лица, и написанная на нем услужливость и постоянная готовность пойти навстречу. Ночные события сорвали с него постоянно носимую маску и наружу вылезло нечто настоящее, злобное и жадное, что и составляло сущность этого человечка. Рядом стоял и старший сынок, видно вполне успешно добравшийся до родимого дома, и губы его кривились в кривой улыбке, больше похожей волчий оскал.
— Ишь как его корежит. — проговорил Карно, выглядывая из-за угла дома, который стоял неподалеку от бывшей крепостицы. Вьюн с Оглоблей только удивленно покрутили головами, а Ольт задумчиво сказал:
— Да, ошиблись мы. Надо было сразу открутить ему головенку. Нельзя было оставлять его в живых. — он был вынужден признаться самому себе, что с управляющим он ошибся. Переоценил он его, примерился к нему с земной точки зрения и не учел, что ментальность жителей средневековья совсем иная, и там, где земной олигарх испугался бы возможной смерти, затаился бы и пошел бы на переговоры, то местный его аналог впадет в неуправляемую ярость. И самое главное, месть здесь была не пустым словом, а обязательным атрибутом средневековья, когда уже даже смерть становится не так страшна.
— Да, такому даже пустить ночью стрелу в окно — уже вряд ли испугается. Разве что, пока он на виду, немного присмиреет, но и это вряд ли. Понесло его. — засомневался Карно. — Видно оклемался, как нож от горла убрали. Обида страх перевесила, да и золота жалко.
Как ни странно, в голосе старосты даже чувствовался некий оттенок понимания. Наверно примерил ситуацию на себя, ну, одни времена, те же понятия и схожие менталитеты выдали и соответствующий результат.
— Да уж, атаман. Кажется, обрели мы непримиримого врага. Такие, как этот никогда не прощают покушений на самое святое, что у них есть.
— Это жизнь что ли?
— Это их кошелек. Только представь, сколько он потерял.
— Это да. Это ты точно сказал. У таких людей кошелек вместо сердца. — улыбнулся Карно, видно подумав о том, сколько он приобрел.
— Вот что, сегодня-завтра управляющий огородится охраной так, что к нему не подберешься. В это время погоня пройдет по ложному следу, но быстро разберется, что пошла не в том направлении. Чай вояки у него тоже не совсем дураки, найдется пара-другая следопытов. На это у них уйдет день туда, день обратно, а на третий день скорее всего патрули будут разосланы уже по всем направлениям с приказом обыскивать и тащить всех подозрительных. Заодно будет трясти весь городок. Поэтому мы должны, как умчится погоня, сразу же выехать. До того, как они разберутся, что их обманули и они пошли не туда. Тебе Оглобля надо срочно найти себе замену, больно у тебя фигура приметная, да и голос твой управляющий знает. Вдруг ему вздумается всех подряд опрашивать. Хотя хорошо, что лица были закрыты, но не будем рисковать. Хватит с нас и одной ошибки. Только найди кого-нибудь вместо себя, желательно местного старожила. Много не говори, скажешь, что поехал дальше семью искать, ну и иногда потребуется весточку от тебя кому в городке или наоборот тебе передать. Мы к нему сами наведаемся. Денег на житье оставишь, чтобы у него интерес был. — Оглобля, немного ошарашенный таким напором, только кивнул головой. — Тебе, Вьюн проследить за подворьем управляющего. Вдруг он уже завтра соберется патрули рассылать. Хотя людей у него маловато, но опять-таки — не будем рисковать. К вечеру подходи к обозу, думаю к тому времени мы уже соберемся. Ну а мы с Карно поторопим наших деревенских. Пора сваливать до дому.
Как всегда, в критические минуты Ольт взял командование на себя и никого это не удивляло, разве что Оглобля недоуменно поднял брови, но посмотрев на Карно с Вьюном, которые молча выслушали приказы мальчишки, тоже промолчал и принял такое положение дел как должное.
Глава 2
Приказ Карно быстро доделать все дела за день и готовиться в путь не навел большого переполоха. Крестьяне и так придавленные тяжелой жизнью и иноземным игом всегда были готовы к неприятностям и скорый выезд не очень-то их и огорчил, тем более, что основное уже все закупили. Надо — так надо, авторитет старосты был непререкаем, а до демократии здешнее общество еще не доросло. Правда пришлось поднапрячься и хорошо поработать, чтобы подмести все хвосты, но на это были брошены все силы и возле телег оставался только раненные для охраны обоза. Все остальные были заняты покупками и загрузкой купленного.
Пока все занимались ускоренным шопингом, Карно с Ольтом проведали Бенкаса. Много ему говорить не стали, только предупредили насчет управляющего и посоветовали немного придержать всю свою торговлю и не высовываться. Купец был не дурак и сразу понял, что зря его предупреждать не будут, тем более, что лесные знакомые уже доказали свою компетентность. Да и товару у него было теперь достаточно, чтобы месяца два вообще не думать о том, чем торговать. Причем торговля розницей в своей лавке вообще потеряла для него актуальность. Благодаря своим знакомым из леса он вылез на новый уровень торговли, а именно — оседлал торговлю оптом. И теперь голова у него болела не о том, чем торговать в лавке, а как раскидать крупную партию соли. Тем более, что через два месяца лесовики обещали приехать еще раз и привезти новую партию дорогого и редкого товара, если конечно не случится чего-нибудь непредвиденного. Терять связь с торговцами из леса Бенкас не хотел, поэтому пообещал, что будет следовать всем их советам. Заодно его новые торговые партнеры ненавязчиво попросили последить за управляющим.
Сразу же решили и вопрос с выкупленными Бенкасом рабами из загона, которых он все это время держал во дворе потихоньку откармливая. Как он раньше и говорил их, вместе с семьями, оказалось шестнадцать человек. Тут же оказались и «бунтовщики» от Бродра и тоже с семьями, которых пригнали стражники из дружины барона. Еще четырнадцать человек. И всю эту толпу сразу же повели к обозу. Люди, придавленные столь резкими изменениями в их жизни, шли понуро, опустив головы, не зная, чего ожидать от новых хозяев. Даже детишки их испуганно жались к взрослым и сосредоточенно молчали. Непредсказуемая тяжелая жизнь с малых лет приучала, что молчание — это золото, а сказанное не вовремя или слишком громкое слово может стоить и жизни. Возле телег всех детей младше десяти лет оставили на трех самых старых женщин, а всех остальных наравне со взрослыми заставили таскать и укладывать вещи. Так что общими усилиями уже к вечеру обоз был полностью затоварен. Можно было и отъезжать, но ждали Вьюна. Были опасения, что управляющий может заподозрить неладное, если крестьянский обоз тронется в путь в тот же день, когда случилось ограбление. Во всяком случае Ольт, будь он на месте управляющего, точно подумал бы, что тут что-то неладно.
Вьюн появился, когда на городок уже начали опускаться сумерки. По его докладу, который он выложил Карно и Ольту наедине, управляющий, словно взбесившаяся лошадь, носился по крепостице, собирая погоню, но судя по тому, как собирается дружина и как быстро наступает ночь, вряд ли сегодня выедет. Не хватало лошадей, да и сами дружинники не горели желанием мчаться за неведомыми разбойниками. Все равно в темноте следов не видно. Теперь лесовикам, чтобы не вызвать лишних подозрений, оставалось только дождаться выхода погони и только затем выезжать самим. Управляющий их не подвел. На следующий же день прямо с утра погоня простучала по дороге из городка копытами собранных с горожан лошадок, а в крепостце была усилена охрана и теперь там бродила стянутая в один кулак целая толпа стражников, вооруженных до зубов. До управляющего было не добраться, но зато и стражники, половина которых отправилась в погоню за грабителями, сгруппировались на охране крепостицы, чем уже давно не занималась и поэтому оставила жителей городка без пригляда. Даже рынок, источник прибыли, остался без ежедневного сбора пошлин, чем и воспользовались лесовики. Обоз уже давно был готов к выезду и ждал только команды, которая и последовала, как только осела пыль от скрывшейся за лесом погони.
На одной из телег ехал Оглобля вместе со своим учеником. Жалко было оставлять мальчишку, который хотел обучиться ремеслу, чтобы прокормить свою семью. Поэтому Оглобля сговорился с матерью мальчишки, чтобы она отпустила сына на год в деревню. Та была только рада, что он не будет голодать в относительно сытой деревне в предстоящую зиму. Тем более, что Оглобля, жалея вдову, у которой оставались еще две малолетние дочери, оставил на прожитие ей немного денег. Теперь у нее с детьми, избавившись от одного рта, была надежда пережить обычно голодную зиму. Замену себе на роль связного сапожник нашел быстро, договорился с соседом — стариком, который занимался рыболовством, что бы тот приглядывал за домом, а заодно служил этаким своеобразным почтовым ящиком. Старик оказался понятливым и быстро понял, что от него хотят, тем более, что семья у него оказалась не маленькая и им пошло только на пользу разрешение Оглобли жить в еще одной лачуге. На том и сговорились, что рыбак будет пользоваться дармовой жил площадью, а взамен будет за деньгу малую получать и передавать кой-какие сведения. Звали старика Бирно.
Карно с Ольтом и неугомонной Оли, которая в разговор благоразумно не вмешивалась, ехали верхом позади каравана. Им надо было обсудить создавшееся положение и свои дальнейшие действия. Сошлись на том, что управляющего, несмотря на грозящие с его убийством проблемы, все-таки придется убирать. Оставлять в живых такого врага — это могло обернуться еще большими неприятностями. Но решили отложить этот вопрос, до тех пор, пока обстановка немного не успокоится и не прояснится. А пока надо будет разослать по деревням графства гонцов. Ольту нужны были лазутчики и агенты повсюду, где только было можно. И возле Карновки было решено выставить постоянный пост. А еще надо было увеличить дружину, для чего следовало ускорить строительство казарм. Ольт не забыл свои мысли насчет создания войска. Все эти дела легли на плечи Карно.
Так что, когда сильно разросшийся обоз вернулись в деревню, он, совершив с Брано акт приема-передачи закупленного товара и сдав ему на руки всех новых членов деревенской общины, сам развил бешенную деятельность. Первым делом собрал в дружину всех парней от пятнадцати лет и старше. Таких оказалось девять человек и он, объединив их с уже имеющимися дружинниками, увеличил их количество до полутора десятка и стал тренировать вместе. До обеда вся дружина, кроме караульных, занималась воинскими науками, а после обеда все вместе дружно отправлялись на строительство и обустройство казарм. Из мужиков старшего возраста выбрали тех, у кого были родственники или хорошие знакомые по окрестным деревням и, объяснив, что от них требуется и снабдив подарками, отправили их по гостям.
Оглобля, получив в подарок новенький, совершенно пустой дом неподалеку от строящегося трактира, стал его обживать вместе со своим учеником. Причем обустройством в основном мальчишка и занимался, а сам мастер оказался по голову завален заказами, которые на него вывалили Карно с Ольтом. С утра он уходил в лес за деревянными заготовками и c согласия Карно скупил у охотников все их запасы рогов и другой кости. Деньги на это ему дал Карно. По вечерам с его двора неслась не очень сильная, но въедливая вонь варящегося клея, который он творил по какому-то особому рецепту и для чего специально привез с собой из города рыбьи головы, по дешевке взятые у рыбаков. Но первые изделия он обещал не раньше, чем через полгода. Хотя несколько простых охотничьих луков для тренировки дружинников он сделал. Но потребовал себе еще пару помощников. Карно, понимая всю необходимость Оглобли и его мастерской, разрешил ему самому подобрать себе из деревенских детей любое количество учеников. Еще одна проблема к тем, множество которых вдруг навалилось на жителей Карновки.
Ольт буквально разрывался на части, стараясь все успеть и ничего не забыть. Если бы не его опыт, приобретенный в прошлой жизни, то наверняка мозги того десятилетнего тельца, в которое он попал, не справилось бы с тем количеством дел, которые вдруг потребовалось решить. Но он, привычно расположив дела по значимости и срочности, также, как и в уже далекой и такой сейчас кажущейся нереальной прошлой жизни, наметил их решения и сроки. Очень помогло ему то, что население деревни увеличилось почти вдвое. Но народу все равно не хватало. И тогда Карно по совету Ольта разослал по окрестным деревням гонцов. Только в одном бывшем кведровском баронстве располагалось шесть деревень и их население было не прочь подработать. Все сельхоз работы давно закончились, крестьяне готовились к зиме и найти подработку, которая принесла бы деньги, было далеко не лишним, а очень даже нужным делом. Поэтому уже через неделю в Карновке было не протолкнуться от пришлого народа, пришедшего на заработки. Явились и мужики из деревни Шестой, где когда-то проживала Истрил. Никто им не напоминал о случившимся между ними недоразумении, а сами они молчали, стараясь лишний раз не попадаться на глаза. Впрочем, никто им и не предъявлял никаких претензий, каких-то особых условий не требуют, работают хорошо — ну и ладно. Как говорится, кто старое помянет … Благодаря такому количеству людей стройка пошла ударными темпами и Карно с Брано один за другим принимали готовые объекты.
Староста со своим заместителем тоже развили бешенную деятельность. Близость зимы и неограниченные по местным меркам денежные средства стимулировали их деятельность лучше всяких понуканий. Авторитет Карно и деловая сметка Брано позволяли решать самые разные вопросы быстро и эффектно. Причем как будто само собой у них появилось распределение труда. Если Карно осуществлял общее руководство и вопросы военного строительства деревни, то Брано занимался чисто хозяйством. В его ведении было пять бригад мужиков численностью по десять-пятнадцать человек, которые сколотили из крестьян Карновки и пришлых, и он посылал их по мере надобности на те или иные объекты. В данный момент две самых маленьких бригады заканчивали строительство трактира и казарм. Остальные по настоятельному требованию Карно были заняты на строительстве оборонительных сооружений деревни.
Территория деревни расширилась неимоверно. Сейчас даже сам Ольт не узнавал то место, что когда-то было разбойничьим лагерем. Сейчас это было уже скорее большим селом, огороженное земляным валом с глубоким широким рвом. Население Карновки росло так быстро, что землю под настоящее и будущее строительство огородили с запасом, который с лихвой перекрыл первоначальные чертежи Ольта. Впрочем, их оставили без изменения, просто добавили к ним еще улиц, не тронув всех старых объектов, включая крепостной вал. Получилась этакая крепость в крепости. Местные уже обозвали ее «Старой Карновкой». Соответственно все остальное строительство было «Новой Карновкой», которая уже, впрочем, сама стала делиться на новые районы. Так, например, возле речки, на которой построили небольшую дамбу, появился ремесленный квартал, где располагались уже три кузницы, пять гончарных мастерских, две кожевенных и еще множество других.