В общем, перспектива у Сунила не самая благостная. Правда, осознать он её осознал, но пока не до конца, ибо разум его ещё ужасом не парализован.
– Сколько там было?
– Неужели запамятствовал? Сто двадцать золотом, семьдесят пять серебром и тридцать камнями.
– А если округлить?
– Ха-ха… триста.
Триста… за позапрошлую ночь Сунил получил сто ассигнаций, а значит, чтобы выплатить несуществующий долг ему потребуется… пять походов к тому кровососу… И если учесть, что на восстановление здоровья будет уходить не меньше трех-четырёх дней…
– Через месяц я смогу расплатиться.
Викрам улыбается словно кот, поймавший мышь, но пока только придерживающий её лапой за хвост.
– Три дня, Райлаш. Три дня. Или беги так быстро и так далеко, как только сможешь.
Ага, убежишь тут. Вон, за окном притаилась чья-то тень. И Сунил готов поспорить, что весь отведённый срок с него не спустят глаз.
– Райлаш, я понимаю. Всё понимаю, правда. Тебе очень нужны были деньги, а работу мы дать не могли. И у тебя не осталось иного выбора. Но и ты пойми – так поступать некрасиво. Это плевок в ответ на нашу доброту.
Сунил с самого начала знал, что ввязывается в опасное дело. Нечистые – опасные игрушки, и за всем, что с ними связано, жёстко следит правительство, особенно когда дело касается саубха. И пусть каждый из них способен лишь на слабенькие фокусы, но если заставить их передавать свои чары в зелья, а то и вовсе пускать на ингредиенты их тела – заработать можно очень и очень много. Особенно, если где где-то идёт война, но и в мирные деньки нелегальные изготовители и торговцы наживают себе целые состояния, покупают титулы и должности, превращаясь из обычных барыг в уважаемых людей. Правда, удаётся это немногим, остальных ловит правительство. Но покровителю Викрама повезло. А вот Сунилу… Вообще-то он не собирался глубоко увязать в этом деле, даже отказался от пары опасных заданий – и вот результат. Его решили подставить и избавиться. Ведь даже идиоту понятно, что нужную сумму он за три дня достать не сумеет. Если только…
– Хорошо. Через три дня.
У меня деловое предложение
– Я – не все. У меня особые обстоятельства.
– Отсутствие мозга?
– Нет, отсутствие выбора.
***
– Лала, что ты знаешь о том особняке?
Поздним вечером Сунил зашёл к старухе и застал её перебирающей мотки тёмно-синей пряжи.
– Особняке?
– Ну тот… куда ты посоветовала мне сходить, – Сунил склоняет голову, ставя на стол бутылку, завернутую в грубую холщовую ткань с большим чёрным клеймом. – Кстати, спасибо, ты очень помогла.
– Хочешь сходить туда ещё раз?
– Просто… пожалуйста, расскажи всё, что знаешь об этом месте и его обитателях.
Слышится вздох. Сунилу почему-то совсем не хочется смотреть на старуху, поэтому он ковыряет взглядом клеймо – знак хорошей фирмы, между прочим, а не какая-то там дешёвая бражка.
– Прости, я не могу тебе ответить.
Не может? Значит, и её… Наверное, тому пацану совершенно без разницы чью шею кусать – младенца или уже доживающего свой век человека. Но как-то это… разочаровывает, что ли? Ещё ведь и завербовал старушку направлять в особняк других желающих заработать… Впрочем, следовало сразу догадаться, что Лала не ответит. Но Сунил всё равно хотел зайти к ней перед уходом – просто сказать спасибо. И чтобы хоть кто-то знал, куда он сейчас направится – так, на всякий случай.
– Прикроешь меня ещё раз?
Лала не отвечает достаточно долго, чтобы Сунил решился поднять голову. И встретился с ней взглядом. Она смотрит очень внимательно, кажется, точно так же это делала мама, когда он, собираясь к берегу Ядовитого океана, лгал, что пойдёт в лес с друзьями. Но сейчас он не врёт. Да и кто эта женщина, чтобы что-то ей объяснять?
– Хорошо, только в следующий раз купи мне вишнёвой наливки… Мне больше нравятся сладкие вина в той лавке.
Сунил слегка улыбается, кивает и быстро выходит. На самом деле он не уверен, что вернётся. Вероятность успешности его задумки невысока, и если сделка сорвётся – ему придётся бежать. Но как это сделать? Он только шагнул за порог, а в тени под деревом тут же шевельнулась фигура. И ведь даже не пытается скрыться. И ещё большой вопрос, позволят ли Сунилу вообще дойти до особняка или перехватят раньше, расценив столь позднюю прогулку как попытку к бегству?
Холодный воздух снова морозит голову, не высушенные до конца волосы липнут к лицу. Сегодня он задержался перед большим зеркалом в холле, осмотрел себя внимательно – и в фас, и в профиль. И заключил, что достаточно привлекателен. Пусть тени залегли под глазами, а скулы стали казаться шире, но недаром же его считали первым красавцем на селе? И даже Анзу, дочка местного дворянина, снизошла до его ласк. Только вот здесь, в столице, парней и покрасивее хватает, да и ему самому целый год было не до того, чтобы крутить романы. И даже когда удавалось раздобыть деньги, тратил их на новую одежду, вкусную еду и книги, а ещё всё собирался выкупить у антиквара заложенный медальон.
Да и вообще, как эти городские знакомятся? Не на базаре же завязывать беседу… а всякие вольно одетые дамочки, вылезающие по вечерам на окраину, подальше от глаз стражей, никогда не вызывали у Сунила ничего кроме приступов тошноты. И даже если у них действительно нет иного способа выжить… ладно, каждый крутится, как может. Но лучше уж как-нибудь без него.
Итак, воздержание… может из-за этого ему и снится вся эта муть? Давно не касался обнажённого женского тела, вот и стало казаться привлекательным худосочное мужское?
В голове настоящая путаница из мыслей и желаний. Переходя мостовую, Сунил лишь в последний момент успевает отскочить от копыт резвой лошади, тянущей небольшую повозку. Вслед летит ругань. Хорошо, хоть хлыстом кучер не огрел – на данный момент на Суниле его последняя белая чистая рубаха и почти новый жилет. И, если честно, Сунил сам не знает, почему, но ноги несут его всё быстрее и быстрей. Он хочет увидеть того белёсого парня? Или решить проблему с деньгами? Кажется одинаково важным и это и то. Но одно является причиной для разума, а второе… для души? Или лишь плод странной силы кровососа? Типа той, что заставляет Сунила молчать?
Но вот уже и тёмный особняк. А он ещё даже не привёл мысли в порядок…
Стоп, кто это? У забора стоят двое: девушка в легкомысленной шляпке и коренастый мужичок – топчется в нескольких шагах от неё. Сунил останавливается прямо напротив ворот, но чуть дальше остальных.
А ведь об этом он даже и не подумал… значит, в прошлый раз ему просто повезло попасть без очереди «на приём»? Но у него же преимущество? Он был тут совсем недавно – так что логично успокоиться и предположить, что предпочтение отдадут именно ему. Но когда спустя полчаса калитка отворяется, а Ману, одетый всё в тот же сливающийся с темнотой чёрный фрак, оглядывает собравшихся, то вдруг обращается к коренастому мужчине. Сунил от неожиданности даже не решается его окликнуть. Лишь стоит всё там же, у дороги. Может, Ману его не узнал? Надо было сразу подойти ближе? Но Сунил не хотел привлекать внимания тех двоих…
И что теперь? Броситься к воротам?
Ладно… Лучше он попробует завтра. Просто выйдет раньше.
Но и на второй день его не выбирают. Хотя кроме Сунила к особняку приходит только какой-то вонючий нищий. Однако Ману, смерив обоих задумчивым взглядом, вдруг кивает подпирающему забор и насквозь пропитавшемуся парами спирта и застарелой мочи забулдыге.
Этого просто не может быть.
Но именно это и происходит – Сунилу дают понять, что больше его за ворота не пустят. И если вчера он просто расстроился неудачей, то сегодня… сегодня он стоит, не в силах поверить. Не в силах развернуться и отправиться восвояси. Демоны ночи! Ему нужно увидеть того мальчишку!
Или они в принципе принимают только новых людей? И именно поэтому Лала советовала забыть об особняке после первого раза?