― Ух ты, неужели Молчун тебе позвонил? Надо же, и чего ты, болван, так обрадовался, не понимаю.
― Потому что не доросла ты ещё, чтобы такие вещи понимать, ― с умным видом ответил я.
― Ага, только на минутку ― я тебя на два года старше, забыл? ― сестра скрестила руки на груди.
― И что? От этого ты умнее, что ли?
―А то, что ты, дурак, доверяешь ему и можешь за это жизнью поплатиться. Не боишься, что Молчун заведёт тебя в лес и прирежет как барана?
― Совсем рехнулась? ― вспылил я, ― ужастиков пересмотрела, что ли? С какой стати брату меня убивать: я уверен ― он тоже скучает.
― О! Неужели он сам тебе сказал: "Я так соскучился по тебе, прилипала, приезжай скорее!" ― и она противно засмеялась.
Я взбесился, схватил со стола книгу и запустил в сестру, но она ловко увернулась и выбежала за дверь, крикнув напоследок.
― Я тебя предупредила: увидишь, как он нож берёт ― беги. Может и убежишь. Ах, прости! Я забыла, что бегаешь ты плохо, ― было слышно, как её каблучки застучали по лестнице.
Я сжал зубы, Линн намекала на то, что я слегка прихрамываю, после того, как в детстве упал с той самой лестницы, по которой она сейчас от меня убегала. Это было подло, говорить мне такое, разве я виноват в том, что кость срослась неправильно? Доктор сказал, что после операции я перестану хромать, когда-нибудь, наверное. Только когда она будет, эта операция. Впрочем, не хочу и не буду сейчас переживать из-за слов ненормальной сестрицы. Меня ждёт встреча с Риком, это куда важнее.
Мама не возражала против моей поездки к брату, который после ухода из дома регулярно присылал ей часть денег из своего небольшого заработка. Она была ему благодарна за помощь, ведь отца в очередной раз вышвырнули с работы за пьянство, и мы экономили на всём. А отцу я ничего не сказал ― вряд ли он заметит моё отсутствие. Тем более, что в последнее время мы редко видели его дома: он искал работу в соседнем городе. Во всяком случае, маме он говорил, что делает это.
Ночью я почти не спал, мне было и радостно, и неспокойно на душе. Только под утро задремал и увидел кошмар, в котором Рик со странно потемневшим лицом держал нож у моего горла. Я не пытался сопротивляться, только хрипел: "Что ты делаешь, Рик, зачем? Это же я, Джо, твой брат". "Моему господину нужна жертва, ты как раз подходишь", ― невозмутимо отвечал он, и я почувствовал, как холодное лезвие вспарывает кожу на моей шее...
С криком я открыл глаза. Лицо было мокрым от слёз и холодного пота. Сердце билось так отчаянно и громко, как никогда в жизни. Я тяжело дышал и никак не мог успокоиться. Потом вытер краем одеяла лицо и шею и на дрожащих ногах поплёлся в душ. Сон был реальным и страшным, и мне понадобилось время, чтобы окончательно успокоиться.
"Это Линн со своими глупостями во всём виновата, ― крутилось у меня в голове, ― я болван, раз слушал её, надо было сразу выгнать идиотку из комнаты, ничего бы тогда не случилось, спал бы спокойно". Завтрак, оставленный мамой на кухонном столе, не лез в горло, и я сел в автобус голодный и злой как собака. По дороге немного успокоился, но, когда подъехал к нужной мне остановке, волнение снова охватило меня. Лес был совсем близко.
Я вдруг подумал, что не знаю, где точно живёт Рик. Как я найду его, не бродить же мне по лесу в его поисках? Может, просто вернуться домой, позвонить брату, извиниться, сказать, что приеду в другое время? Я почти уговорил себя, но тут взгляд упал на знакомую фигуру, этот был Рик. Он ждал меня и, увидев, как я выхожу, махнул мне рукой и даже улыбнулся уголками губ. Я сразу отбросил все сомнения и бросился ему навстречу.
― Привет, Рик! Как же я соскучился по тебе, а ты почему мне не звонил? Так ждал, обидно же, ― протарахтел я на одном дыхании, вглядываясь в его лицо. Вместо ответа Рик снял рюкзак с моего плеча, взял меня за руку как маленького и повёл в сторону коттеджей, стоявших недалеко от леса. Мне стало неловко, и брат, почувствовав это, отпустил мою руку. Он посмотрел на меня и снова улыбнулся, кивнув на крайний коттедж: "Здесь я живу, пошли. Тебе понравится".
И он не ошибся. В доме было уютно и чисто, спокойно и, главное, тихо: никаких тебе криков и ругани. Простая обстановка, минимум мебели, компьютер на рабочем столе, книги и несколько небольших поделок на полке. Я сразу подошёл и стал крутить их в руках, рассматривая со всех сторон, только потом, спохватившись, спросил: "Можно?"
― Конечно, я сделал их для тебя, ты же собираешь, да?
― Угу, какие необычные! Они мне так нравятся, Рик, отдашь их, когда я поеду назад?
― Разумеется, пойдём, покажу тебе твою комнату, а потом пообедаем. Я сам приготовил, старался к твоему приезду.
― Здорово, Рик, а то я такой голодный, с утра психовал, не смог даже есть.
Пока брат показывал мне соседнюю комнату, я вдруг вспомнил, почему я утром так разволновался. И ещё понял, что мы разговариваем с братом. Именно мы, а не так, как обычно ― я говорю, а он молча слушает. Что же с ним случилось, почему Молчун вдруг изменился? Он ответил на мой вопрос, словно знал, о чём думаю.
― Здесь так спокойно, понимаешь? Наконец-то чувствую себя хорошо и могу расслабиться.
Я кивнул. Ещё бы не понимал, ведь он всю жизнь прожил во враждебной обстановке, никто его по-настоящему не любил. "А я? Как на самом деле я отношусь к Рику, он правда так мне дорог, что безоговорочно могу ему доверять?" ― от таких мыслей я снова разволновался и закусил губу.
― Что с тобой, Джо? Почему ты так переживаешь, неужели что-то случилось с мамой или сёстрами? ― в его голос звучала неподдельная тревога.
Пока я отрицательно мотал головой, в моей голове продолжали крутиться ужасные вопросы: "Как он узнал, на каком автобусе я приеду? Откуда вдруг такая забота о ненавидящей его семье, раньше ему же было плевать на всех. Неужели он, правда, искренен? И вообще, как человек мог так резко измениться всего лишь за три месяца; боже, а вдруг всё это лишь лицемерное притворство, и они были правы насчет брата? Вдруг он задумал что-то ужасное? Нет, не верю, не верю!"