Впервые я увидел её примерно месяц назад около нашей школы. Обычная младшеклассница: розовая куртка нараспашку ― это несмотря на позднюю осень, клетчатая форменная юбка, почти закрывавшая худенькие коленки, белые, не по слякотной погоде кроссовки. Её жёлтая вязаная шапочка сбилась на бок, тонкий хвостик задорно подскакивал в такт прыжкам на асфальте. Школьный ранец валялся в стороне рядом с грязной лужей, пока маленькая дурочка продолжала самозабвенно играть в стороне, не обращая внимания на спешащих в школу ребят. Словно никуда не торопилась и не собиралась идти за ними.
От усердия она высунула язык, стараясь не наступить на полустёртые дождём меловые клетки на асфальте. Что-то у неё не ладилось. Она то и дело останавливалась, вздыхала и снова начинала свои обезьяньи прыжки. Я хмыкнул. Сам не знаю почему, но не мог оторвать от неё взгляд: ну, какое мне, без пяти минут выпускнику, скажите, дело до этой мелкой девчонки? Никакого. Что же в ней было такого особенного?
― Леха! Что застыл? Опять на биологию хочешь опоздать? Тебя же "классная" загнобит, мало тебе с ней неприятностей, что ли? ― Санёк дёрнул меня за рукав куртки и потащил по лестнице вперёд, чертыхаясь и поскальзываясь на обледеневших ступенях школьного крыльца. Я молча поплёлся за ним, продолжая следить за попрыгуньей.
― И как у тебя это получается, под ноги не смотришь, а не падаешь? ― ворчал мой друг, снова чуть не полетев вниз со ступеньки, ― заговорённый ты, что ли? Столько лет тебя знаю, ну хоть бы раз упал, зараза!
― Да сам не знаю, как-то так получается. Слушай, Сань, а ты эту девчонку случайно не знаешь? ― и я показал на малявку в розовой куртке.
При слове "девчонка" Саня азартно завертел головой.
― Где? Что, новенькая появилась? Никого не вижу, только Женька из одиннадцатого "Б", но я её сто лет знаю.
Я промолчал, неловко стало говорить про какую-то третьеклашку. Засмеёт ведь, дубина, и долго ещё будет ржать надо мной. Он это любит.
― Плохо смотришь, ― выкрутился я и собрался, наконец, оторвать взгляд от этой розовой липучки для моих глаз, как неожиданно девчонка бросила своё занятие, подняла голову и уставилась прямо на меня. И этот взгляд мне не понравился. Странный какой-то. Пристальный, аж мурашки побежали. Я хотел что-то сказать другу, но поперхнулся и закашлялся. А девчонка вдруг засияла и улыбнулась мне как старому знакомому.
От этого мне прямо плохо стало, до тошноты. Теперь уже я схватил Саньку за руку и буквально втащил его в двери школы. Дежурная по этажу Ленка Синицина, глядя на нас, подняла брови, и ехидно промурлыкала: "Боже, как трогательно! Они уже за ручки держатся, какая парочка!"
Санька возмущённо открыл рот, чтобы дать известной сплетнице отпор, но я его удержал, прошипев: "Наплюй! Не до неё, опаздываем, ― во мне вдруг появилась неожиданная тяга к учёбе, но руку друга я выпустил.
В класс мы успели до звонка. Бросил рюкзак на стул и повернулся к окну. Оно выходило на школьный двор, и с высоты третьего этажа хорошо было видно сидевшую на скамейке девчонку. Она качала ногой и смотрела прямо на меня. А потом помахала рукой.
Я без сил опустился на стул, вернее на рюкзак, чем вызвал Санин смех. Он с любопытством выглянул в окно, пожал плечами и ухмыльнулся.
― Ты чего сегодня такой тормоз, не выспался?
Я промолчал, чувствуя, как нарастает раздражение. Ссориться с другом не хотелось, и, сделав вид, что ищу ручку, чуть не с носом зарылся в рюкзак. В голове крутились дурацкие мысли: "Кто эта девчонка? Что ей от меня нужно, ведь она мне точно незнакома? Или я её просто не помню? Да какого лешего я вообще о ней думаю. Вот ведь пристала, липучка!" Начавшийся урок отвлёк меня, и до конца занятий я о ней не вспоминал.
Выйдя из школы, я долго оглядывался по сторонам, но, к непонятному облегчению, девчонки не увидел. По дороге домой почти забыл про неё, пока... Кто-то тихо кашлянул за моей спиной. Я вздрогнул, но оборачиваться не стал. Кашель повторился, на этот раз громче и настойчивее. А потом ещё и ещё. И звучало это так ненатурально, что я не выдержал и обернулся.
В трёх метрах позади меня плелась девчонка в расстёгнутой розовой куртке. Школьный ранец она держала в одной руке, почти волоча его по земле, шапка по-прежнему была сдвинута набок, она искоса посматривала на меня и улыбалась. Ненормальная какая-то! Теперь только я заметил на её куртке грязные пятна. Вдобавок ещё и неряха.
Я отвернулся и пошёл вперёд. Очередной приступ кашля за спиной заставил меня остановиться. Во мне закипала злость. Я развернулся к ней.
― Ну, и что дальше? ― мой голос звучал насмешливо.
Девчонка смутилась и опустила голову. Мне стало стыдно. Разве можно так разговаривать с маленьким ребёнком? И что на меня, идиота, нашло сегодня. Я попытался исправить положение.
― Девочка, ты потерялась, что ли? Свой адрес знаешь?
Она тут же подняла голову, улыбнулась и закивала головой.
Я успокоился.
― До дома одна дойдёшь?
Она снова кивнула.
― Ага, ну и лады. Дуй домой, хорошо?
Девчонка насупилась, отрицательно замотала головой и грустно протянула: "Я не могу идти домой, меня там никто не замечает".
Такого ответа я не ожидал.
― Э, не может этого быть, ты ещё и врушка, да? Лучше шапку поправь и куртку застегни, холодно на улице.
Я нахмурился. И чего это сегодня такой человеколюбивый, забота из меня так и лезет? Не похоже на меня. Неужели потому что "липучка" так на меня смотрит, словно я герой какой-то. Может, она в меня влюбилась? Рановато что-то...
― Нет, я не врушка! Я правду говорю ― дома меня ни мама, ни папа не замечают. И соседи тоже, и подружки, ― её голос становился всё тоньше и тоньше, лицо скривилось в гримасе обиды, и она заплакала навзрыд. Я растерялся и, не зная, что делать, попытался её успокоить.