Мимо стремительно проезжали тачки, но ни одна не притормозила.
Я отчаялся и выскочил на середину дороги, энергично махая руками.
Тормоза взвизгнули и меня чуть не сбила шикарная тойота, остановившаяся рядом.
Из салона вышла женщина в красивом тёмном платье:
— Что произошло?
— Помогите! Помогите!
— Мы, похоже, пересекались? — Женщина сняла чёрные очки. Глаза богини глядели тревожно. — Стас, если не ошиблась?
— Да. Быстрее! Пацанов завалило на кладбище!
Женщина, к моему удивлению, достала из багажника сапёрную лопату и мощный фонарь, и тот час побежала за мной. На кладбище никого не было — помощь из деревни пока не подоспела. Мы перепрыгивали через осевшие холмики и приблизились к злополучной могиле. За то время, что я отсутствовал, Пашка успел вытащить из тоннеля одного из своих братьев.
Близнец сидел спиной к дереву и прижимал кровавую руку к себе:
— Быстрее, Витьку завалило…
Я не успел даже моргнуть, как обладательница дорогущего платья спрыгнула в мрачный проём могилы.
В скором времени оттуда выбрался Пашка:
— Александра Владимировна не велела вмешиваться. Она знает, что делает.
— Пашка, как такое случилось?
— Ну, кто бы сумел подумать… — Паша досадливо ударил своё колено. — Сначала всё происходило нормально. Мы ползли вперёд, заглянули в две могилы по соседству. Прикинь, там нет гробов, лишь тряпки навалены и фонарь вонзён в стену… Отлично устроилась, проклятая кровососка! Продвигаемся мы, значит, дальше и тут видим, что тоннель на две ветви расходится. Я призадумался, куда лучше повернуть. Митька опёрся о стену и та как начала осыпаться. Наверняка подпорку он выдавил. Накрыло его полностью, а Витьку немного придавило. Я его и вытащил.
— Правильно, только Митька — я, а под землёй остался Витька.
— Значения не имеет, суть такая же.
— Кому как, — обиженно ответил брат.
Я обернулся, услышав топот. Через кладбище мчалась огромная толпа людей. Перед ними путь указывал мчащийся Панкратов.
Они ещё не успели добежать до могилы, как оттуда послышалось:
— Всё нормально, помогите мне поднять его.
Общими усилиями мы смогли вытащить из ямы неподвижное тело пацана. Вроде, мальчик был жив, только выглядел плоховато.
— Посторонитесь, я доктор, — над Митькой склонился незнакомый мужчина в домашнем халате.
— Нормально, он дышит, — женщина подняла свои прозрачные, едва бесцветные глаза. — Я отвезу всю троицу в клинику.
— Меня не надо, Александра Владимировна, — потупился и заскромничал Пашка.
— Твоя работа?
Мальчик молчаливо кивнул. Женщина подхватила Витьку на руки и проследовала к дороге. За ней направился Митька, под руку с доктором. Оставшиеся рассматривали необычную могилу и обговаривали случившиеся события. Мы отошли поодаль.
— Кажется, тебе здорово попадёт. — Панкратов злобно посмотрел на Пашку. — Трудновато приходится охотникам на вампирш.
— Управлюсь, — Паша провёл рукой по волосам и стряхнул с них песок. — Видели мою квартирантку? Крутая женщина, она мне сразу понравилась. Если бы не Александра Владимировна…
— Это называется оказаться в необходимое время в необходимом месте. И впридачу с фонарём и лопатой, словно спасательницей МЧС работает. Почему она возит с собой сапёрную лопату?
— Просто эта личность постоянно готова ко всяким неожиданностям.
— А парашюта у неё в багажнике не имелось, случайно? — съехидничал Панкратов.
Пашка не ответил ему.
— Не слушай Тимофея, он сегодня с утречка в мрачном настроении, — я решил подбодрить Пашку. — Александра Владимировна и вправду здорово нам помогла. Одно неясно: раз она такая крутая, то зачем снимает у вас комнату? Я видел её тачку — за такое бабло она могла бы купить часть нашего посёлка.
— И правда. Я думаю также. Странная она личность. Даже улыбка у неё странная и разговор…
— Стас!
По дороге бежал мой папа. В этот миг я захотел провалиться сквозь землю, нежели пересечься с ним при таких обстоятельствах. Я стоял у раскопанной
могилы, нарушив все запреты, и разговаривал с главарём хулиганов Борисовки. Подобное поведение не могло остаться без серьёзных последствий.
Разгневанный папа чуть не уехал из Борисовки, но затем всё-таки смягчился и избрал для меня наказание в виде <<строгого дачного ареста>>. Наступал второй день ареста. Я сидел на ступенях веранды и рисовал натюрморт — упаковку молока и две деревянные вилки на фоне двора. Работа продвигалась хорошо, только передать фактуру было трудно — предметы на рисунке выглядели какими-то лакированными. Я начал нервозничать. Уже хотел остановиться, прогуляться по двору, когда внезапно почувствовал знакомое, но пока ещё пугающее чувство. Кисточка выпала из ладони, а пальцы с внезапной силой вцепились в карандаш, лежавший рядом…
Жирные тёмные штрихи ложились поверх едва готовой акварели, складываясь в новый рисунок. Я мог бы закрыть глаза, отвернуться, только карандаш продолжал бы скользить по бумаге, создавая натюрморт, достойный настоящего художника. То, что происходило, от меня вообще никак не зависело и поэтому пугало. Наваждение длилось пару минут, затем карандаш надломился и упал на пол. Я откинулся назад и со страхом смотрел на получившийся моей рукой рисунок к ночным ужастикам — омерзительные покойники подтаскивали к могиле парня, а вместо солнца над ними зияла большая чёрная дыра… За забором стал слышен пацаний голос. Я поспешно снял рисунок с мольберта и скатал его в трубку. Я не хотел посвящать в свой секрет чужих, объяснять, как я переживаю <<обострение своих художественных способностей>>.
Это стало происходить приблизительно в одно время с ужасными снами — чужая воля руководила моей рукой, создавая безукоризненные по технике, но по сюжету безумные рисунки. Мне было жалко уничтожать их, поэтому я хранил листы дома, в небольшом тайнике за ковром на стене.
— Приветик, затворник! — за оградой стоял Панкратов. — Сегодня у нас сеанс исполнения желаний.
— Я пас. Папа и раньше не отпускал меня разгуливать по вечерам, а сейчас и подавно не отпустит.
— А ты глянь ему в глаза и произнеси: <<Папа, папа, отпусти сына под луной погулять>>. Он стопроцентно отпустит. Вспомни, как дядя Лёня учил.
— Ну, ну!
— Попытайся. У меня же вышло. Это заклинание будет активно семь дней и никто не сумеет удержать нас дома в течении семи суток.
Я поддался на уговоры, только на удачу не рассчитывал и вошёл к папе. Он сидел в гостиной на диване и листал какую-то газету.
— Стас, я читаю.
— Папа…
— Не проси меня тебя помиловать. Это бесполезно. Осознай своё неотвратимое поведение и это в дальнейшем позволит тебе избежать многих проблем.
Сопровождавший меня Тимофей сжал моё плечо.
Я вышел немного вперёд и, поймав папин взгляд, громогласно выпалил:
— Папа, отпусти сына под луной погулять!
— Иди, сыночка мой. Сколько хочешь, — ровно и спокойно ответил он.
Стоило мне осознать, что это не шутка, я едва не задохнулся от радости. Искусство магии действовало, и если колдун раскроет нам все тайны этого, в жизни не будет преград и исполнятся любые желания! Я обрадовался и заторопился на станцию электрички, купить нужную для сеанса ворожбы тетрадку. Затем мы с Панкратовым ходили по переулкам дачного посёлка, строя планы на дальнейшее и не могли дождаться, когда же придёт время сеанса колдовства. Дядя Лёня и пришедший немного раньше Женя встретили нас у ограды на улице.
Колдун приветливо улыбнулся и предложил проследовать в дом.
Мальчишки зашли первыми, а меня он отвёл поодаль и сказал:
— Я бессилен и не властен над твоими снами. Это видения предстоящего, которое случится после часа перемен.
— А это…
— Хватит. На моих губах молчаливая печать. Иди к остальным.
В комнате горели свечи, пахло мятой и другими незнакомыми приятными ароматами. Мы, повинуясь указаниям колдуна, расположились вокруг стола на стульях.