- Где я? - спросил Олег.
- В замке Снов, - ответила женщина. - Я его хозяйка и повелительница всех виденных тобой земель.
- А кто те люди, которые здоровались со мной?
- Мои подданные.
Женщина повела Олега по залу. Откуда-то лилась тихая прозрачная музыка. Олегу было спокойно и хорошо.
- Как тебя зовут? - спросил он.
- А как ты считаешь, какое имя мне подходит?
Олег дотронулся до светло-русых волос женщины, спадающих тяжелой волной на спину, заглянул в светло-голубые глаза и сказал:
- Снежана или Светлана.
- Вот так и зови меня, - зазвенели хрусталики ее голоса.
- Но ведь у тебя есть имя?
- Уже нет. Я - "Всадница". Каждый вправе звать меня как хочет.
- Я не совсем понимаю, что происходит, - Олег пытался сосредоточиться.
- А тебе ничего не надо понимать, просто наслаждайся каждым моментом и не думай ни о чем. Сейчас тебя приготовят к балу.
Женщина позвонила в колокольчик, в зал вошла молоденькая девушка в одежде горничной богатых домов конца девятнадцатого века.
- Подготовь этого молодого человека к балу, - голос женщины стал резким, властным и неприятным, а лицо злым. Девушка низко опустила голову, присела и направилась к двери. - Иди с ней, - опять прозвенели хрусталики, - и если она тебе будет что-то говорить, не верь ни одному ее слову, а все спроси у меня.
Олег вышел за девушкой, спустился по винтовой лестнице вниз. Здесь была, видимо, баня: стояли чаны с пеной, и над ними поднимался пар.
- Раздевайтесь и лезьте в чан, - сказала девушка.
- Зачем? - удивился Олег.
- Госпожа велела подготовить вас к балу.
- Послушайте, объясните мне, что все это значит? Куда я попал?
- Туда же, куда и все мы, - грустно сказала девушка. - Эту картину, в которой мы с вами находимся, и которая, по-видимому, висит в вашем доме, написал французский художник в четырнадцатом веке. У госпожи - богатой куртизанки - хватало средств, чтобы оплатить свой портрет, но она все равно была вне общества аристократов, так как занималась презренным ремеслом. Она мечтала иметь свой двор, свою свиту. Как-то она повстречала философа, который изложил свою теорию, а, может, он это и не сам придумал, что все произведения искусства живут своей жизнью. Эта мысль запала в голову куртизанки. Днем и ночью думала она, как бы переселиться в свое изображение на картине, тогда у нее будут свои владения, замок. Я не знаю, как она этого достигла, но, видно, правда, что только тот добьется своего, кто этого очень хочет.
- Откуда вы все это знаете? И вообще, кто вы?
- Меня зовут... - девушка грустно улыбнулась, - звали Варя. Я служила горничной в очень богатом доме. Однажды хозяин повесил в своей галерее эту картину. Я раз в неделю наводила там чистоту и вот засмотрелась на картину, а она меня сюда и заманила: ей нужна была служанка. А все это я узнала от другой служанки, которая была в услужении у госпожи еще в те времена, когда та была человеком.
- Зачем она заманивает сюда людей? - спросил Олег.
- Создает свой двор. Она очень жестокая и страшно наказывает непокорных, - Варя закатала рукав своего платья, и Олег увидел выше локтя два шрама с обеих сторон руки. - Она сжала мне руку раскаленными щипцами. Ее все боятся, но я не могу терпеть эти издевательства, я все же из девятнадцатого века. Здесь есть смена времен года, но время как бы остановилось. Мы все такие, какими попали сюда, и это будет вечно.
- Нет, - сказал Олег, - вечно так не будет, бежим отсюда. Зачем мне вечная молодость, если я обязан изо дня в день подчиняться прихотям средневековой самодурки?
- Как же мы убежим? Как выберемся из картины? - спросила Варя.
- Пошли, не рассуждай, поговорим по дороге. Показывай выход отсюда.
Олег и Варя добрались до крайнего домика. Олег постучал в окно. Дверь открылась, на пороге стоял солдат.
- Дедушка Платон, я ваш внук Олег, сын вашего сына Мити.
Солдат был лет на восемь старше Олега, но поверил ему сразу.
- Заходите, - сказал он.
Интерьер дома, видимо, отражал жилье дедушки и бабушки до войны.
- Так вы что, бежать решили? - с удивлением спросил Платон.
- Да, - ответил Олег, - не хочу я бесконечно здесь прозябать.
- А тут неплохо, - сказал Платон. - Сытно, беззаботно, и девушки есть, - он подмигнул Олегу.
- Знаете, дедушка, меня такая жизнь не устраивает. У меня столько дел по ту сторону холста!
- Ну, как знаешь, - Платон налил чай из самовара.
- Откуда у вас здесь все это? - удивился Олег, обводя вокруг рукой.
- А у нас есть и столяры и гончары - кто хочешь. Я им обсказал, чего хочу, они мне и сделали.
- Как нам выбраться из картины? - спросил Олег.
- Есть одна возможность, но ею еще никто не пользовался, - сказал Платон. - В нижнем правом углу с нашей стороны прохудился холст. Местный ткач его ремонтировал, но вышло плохо. Вот через эту дырочку, я думаю, можно просочиться в тот мир. Но зачем вам это?