В рулевом отсеке нашёлся толстенный справочник с кучей схем и таблиц, но и в схемах я не разбирался! Если бы знал, что всё так обернётся, не бездельничал бы, а засел за учебники, но кто ж знал?
Я уже готов был сдаться, как Оркид неожиданно пришёл мне на помощь. Он наклонился, заглянул в справочник, едва ли не касаясь подбородком моего плеча, а я вздрогнул, поскольку не ожидал этого.
— О! Это ведь схемы станции, да? — моментально догадался он.
Я кивнул:
— Хочу повысить температуру, но не могу найти, как это делается.
— Хм… — Инопланетянин изогнул бровь, протянул руку, чтобы перевернуть страницу; его кисть задела мою шею, по коже опять побежали приятные мурашки от этого тёплого прикосновения. — Структурно эти схемы похожи на наши… Можно?
Он забрал справочник, залез с ногами на кресло и погрузился в чтение. Судя по его сосредоточенному взгляду, делал он это с пониманием.
— Ты разбираешься в технике? — полюбопытствовал я.
— Полагаю, если я смог посадить корабль, то и с этим разберусь, — пробормотал юноша (то ли в ответ на мои слова, то ли просто мыслил вслух).
Так это он управлял кораблём, а не тот погибший пилот? Ещё одна загадка.
Я искоса поглядывал на Флара, потом и вовсе стал смотреть не отрываясь. Он наклонялся над справочником, приглядываясь к схемам, золотистые пряди падали ему на лицо, мешая читать, и тогда он заправлял их обратно за уши изящным движением.
В горле появился какой-то тёплый комок. На Земле у меня были друзья моего возраста, но Оркид был первым, кто вызывал во мне такие странные ощущения и заставлял моё сердце биться так… Флар шумно захлопнул справочник, а я вздрогнул, потому что настолько погрузился в созерцание, что позабыл обо всём на свете.
— Думаю, я с этим справлюсь, — уверенно заявил юноша.
— С чем? — переспросил я, пытаясь вспомнить, что мы делали до этого момента.
Инопланетянин обеспокоенно взглянул на меня, подъехал ко мне вместе с креслом и положил ладонь на мой лоб:
— Ты себя плохо чувствуешь? У тебя реакция заторможенная.
— Задумался просто.
Оркид сунул справочник под мышку и потянул меня за собой в коридор:
— Пойдём. Покажи мне, где здесь крыло А-43. Если я правильно понял, управление системами климат-контроля осуществляется именно оттуда.
Мы отправились блуждать по станции в поисках нужного отсека. Флар шёл быстро, почти летел, очевидно опасаясь, что может отключиться из-за температуры, которая всё понижалась. Отсеки и шлюзы в этой части станции были необжитые, практически заброшенные. Наверное, не использовались и при бодрствовании экипажа. Повсюду торчали провода, дымились трубы, слышалось потрескивание каркаса…
— Сюда, — уверенно сказал Флар, показывая на одну из дверей.
С замком пришлось повозиться: панель заклинило, кнопки не реагировали на нажатие. В итоге я вышиб плечом дверь.
— Ты такой сильный! — восхитился Оркид.
— Да ладно… — Я покраснел и постарался ничем не показывать, что плечо болит.
В отсеке действительно оказался управляющий температурой на станции компьютер, но кнопки не нажимались и здесь: была запущена программа блокировки клавиатуры, нужно было её как-то отключить. Мы обшарили всё вокруг в поисках заветной кнопки, нажали-таки, и на экране появилась зелёная таблица с тремя столбцами цифр и других символов. Флар долго изучал её, то и дело сверяясь со справочником, потом решительно протянул руку и нажал на одну из кнопок.
Раздался глухой щелчок, мерный рокот систем станции вдруг взвизгнул и оборвался. Наступила полная тишина и… темнота: всё отключилось.
— Ох, чёрт! — вырвалось у меня. — Сломалось!
Оркида в темноте не было видно, но я почувствовал его дыхание возле своего лица.
— Всё нормально, система должна перезагрузиться.
Свет зажёгся, снова заворковали приборы, где-то засвистело (будто воздух выпускали из баллона), и я ясно ощутил всей кожей тёплые волны, хлынувшие в отсек из воздуховодов. Инопланетянин довольно посмотрел на меня:
— Я же говорил, что справлюсь!
Вскоре воздух прогрелся везде, и Флар уже не терял сознание, но… по-прежнему проскальзывал ночами ко мне в кровать. Могло ли это означать…
За несколько дней Оркид исследовал всю станцию, и я вместе с ним: не хотелось больше оставаться одному даже ненадолго.
Особенно его заинтересовала теплица. Он провёл в ней порядочно времени, игнорируя (или просто не чувствуя?) резкий запах химикатов, от которого у меня перехватывало дыхание.
— Сколько здесь всего интересного! — воскликнул он, роясь в склянках с высохшими образцами.
— Да всё это хлам бесполезный, — возразил я.
— И вовсе нет. Если удастся найти благоприятную среду, я мог бы клонировать все эти растения.
— Кло… чего?
— Клонировать. Только вряд ли здесь найдётся подходящее оборудование. А впрочем, можно собрать что-нибудь из имеющейся аппаратуры… — Казалось, это были мысли вслух.
— Ты что, серьёзно? — поразился я. — Неужели на твоей планете проводили эксперименты такого уровня?!
— Какого уровня? Всего-то воссоздать живой организм, — пожал плечами Флар.
— Но тогда, — заволновался я, — получается, ты можешь любой живой организм воссоздать?
— Что ты имеешь в виду? — Он прищурился.
— Ну… другого человека… людей… для дальнейшего воспроизводства? Тут же нет женщин, как я и говорил…
— Не могу, — отрезал инопланетянин и едва ли не сердито посмотрел на меня своими тёмными глазами. — А если бы и мог, всё равно бы не стал.
— Почему? — удивился я.
— Потому что, — буркнул Флар и весь день меня почему-то сторонился.
Может быть, не стоило заводить этот разговор?
Вечером того же дня инопланетянин выкинул ещё один номер.
Я сидел возле иллюминатора и смотрел на звёзды, как вдруг услышал грохот и скрежет, идущий откуда-то со стороны ангаров. Я, разумеется, отправился туда и обнаружил у шлюза, через который в космос сбрасывались отходы, Оркида. Он умудрился перетащить сюда останки пилота и капсулу со Спаузом.
— Ты что делаешь? — воскликнул я.
Флар распрямился, отмахнул со лба свои сияющие волосы:
— От них нужно избавиться.
— Зачем?!
— Чтобы никто не смог их клонировать. Если кому-то удастся воссоздать Спауза… конец всему живому во Вселенной!
— Но…
— И от тех трупов тоже надо избавиться. — Он явно говорил о холодильнике.
— Не будем мы от них избавляться! Во-первых, у нас нет на это права. А во-вторых…
— А если в них остались гены Спауза?
— Не будь параноиком. Даже если и так, люди всё равно не умеют клонировать… И вообще, это не по-человечески — вот так просто выкидывать их… словно они мусор.
— А я и не человек. — Юноша закинул в отсек шлем погибшего пилота.
Я машинально проводил шлем взглядом, и тут невольно задался вопросом: на шлеме видимых повреждений нет — не значило ли это, что удар был нанесён не по шлему, а непосредственно по голове? И может быть, и не в аварии дело. Сопоставив факты, можно предположить…
Оркид за руку вытащил меня из отсека и нажал кнопку сброса. Шлюз открылся, останки двух инопланетян улетели куда-то в бескрайние просторы Вселенной.
— Вот и всё. — Оркид поёжился, заглядывая в иллюминатор. — Ты точно уверен, что не последуешь моему совету?
— Уверен.
Флар пожал плечами и больше не возвращался к этой теме.
А я невольно продолжал думать об этом. Клонирование, глобальные катастрофы, враждебные инопланетные виды — слишком многое свалилось на род человеческий в последнее время. Вернее, на меня как его представителя.
Остаток дня Оркид неприкаянно бродил по комнате управления, ни на чём долго не задерживая взгляд, как будто что-то не давало ему покоя. Может быть, хотел о чём-то поговорить, но не решался. Но в этот день инопланетянин так ничего и не сказал.
Ночью я проснулся от его бормотания. Он разговаривал во сне, несколько раз повторялись имена погибших инопланетян, прочего было не разобрать. Не хочу я, чтобы они ему снились! Особенно этот Спауз.