- А! О! - сказал Сомс. - Да. Дальние родственники. Как поживаете? Вы очень любезны. Прощайте!
Он пошел.
- Благодарю вас, - сказала Флер. - Au revoir!
- Au revolt, - услышал Сомс ответ мальчика.
II. ХИТРАЯ ФЛЕР ФОРСАЙТ
По выходе из кондитерской первым побуждением Сомса было сорвать свою досаду, сказав дочери: "Что за манера ронять платки!" - на что она с полным правом могла бы ответить: "Эту манеру я переняла от тебя!" А потому вторым его побуждением было, как говорится, "не трогать спящую собаку". Но Флер, несомненно, сама пристанет с вопросами. Он искоса поглядел на дочь и убедился, что она точно так же смотрит на него. Она сказала мягко:
- Почему ты не любишь этих родственников, папа? Сомс приподнял уголки губ.
- С чего ты это взяла?
- Cela se voit <Сразу видно (франц.).>.
"Это себя видит" - ну и выражение!
Прожив двадцать лет с женой-француженкой. Сомс все еще недолюбливал ее язык: какой-то театральный. К тому же в сознании Сомса этот язык ассоциировался со всеми тонкостями супружеской иронии.
- Почему? - спросил он.
- Ты их, конечно, знаешь, а между тем и виду не подал. Я заметила, они глядели на тебя.
- Этого мальчика я видел сегодня в первый раз в жизни, - возразил Сомс, - и сказал чистую правду.
- Да, но остальных ты знал, дорогой мой.
Он опять искоса поглядел на дочь. Что она выведала? Не проболталась ли Уинифрид, или Имоджин, или Вэл Дарти и его жена? Дома при Флер тщательно избегали всякого намека на тот старый скандал, и Сомс много раз говорил Уинифрид, что в присутствии его дочери о нем и заикаться нельзя. Ей не полагалось знать, что в прошлом у ее отца была другая жена. Но темные глаза Флер, часто почти пугавшие Сомса своим южным блеском, смотрели на него совсем невинно.
- Видишь ли, - сказал он, - между твоим дедом и его братом произошла ссора. С тех пор обе семьи порвали всякое знакомство.
- Как романтично!
"Что она подразумевает под этим словом?" - подумал Сомс. Оно ему казалось экстравагантным и опасным, а прозвучало оно так, как если бы Флер сказала: "Как мило!"
- И разрыв продолжается по сей день, мы не возобновляем знакомства, добавил он, но тотчас пожалел об этих словах, прозвучавших как вызов.
Флер улыбнулась. По нынешнему времени, когда молодежь кичится своей самостоятельностью и презрением к такому предрассудку, как приличия, этот вызов должен был раздразнить ее своенравие. Потом, вспомнив выражение лица Ирэн, он вздохнул свободнее.
- А какая ссора? Из-за чего? - услышал он вопрос дочери.
- Из-за дома. Для тебя это дело далекого прошлого. Твой дедушка умер в тот самый день, когда ты родилась. Ему было девяносто лет.
- Девяносто? А много есть еще Форсайтов, кроме тех, которые значатся в "Красной книге?" <Справочник, где даются важнейшие сведения о представителях придворных кругов и высших классов.>
- Не знаю, - сказал Сомс. - Они теперь все разбрелись. Из старшего поколения все умерли, кроме Тимоти.
- Тимоти! - Флер всплеснула руками. - Как забавно!
- Ничуть! - проворчал Сомс.
Его оскорбило, что Флер нашла имя "Тимоти" забавным, как будто в этом скрывалось пренебрежение к его предкам.