Вытянувшись в кресле, я рассеянно гляжу на побелевшую
зелень маслин, густо-зеленую - апельсиновых деревьев, а потом на черную
стену высоких кипарисов и думаю об ожидающей меня неизвестности.
В сущности, эта неизвестность известна достаточно, чтоб вызвать у
меня ощущение тяжести в области живота, какое испытываешь, когда слишком
много съешь или сильно испугаешься.
Об этих вещах я думаю не вообще - ненавижу думать вообще, бесконечно,
без всякой пользы перемалывать в голове одно и то же. Мысль моя
сосредоточена скорее на действиях, которые могут оказаться необходимыми
при возможных изменениях обстановки. Потому что обстановка непременно
изменится, и, по всей вероятности, очень скоро, к тому же не в мою пользу.
В промежутках между подобными размышлениями я частовспоминаю
Франсуаз. После стольких месяцев одиночества образы, навеянныемне
брюнеткой, далеко не способствуют хорошему сну. Чтоб их прогнать, я внушаю
себе, что влечет меня никакая не Франсуаз, а всего лишь женская плоть. Но
это ложь. И хотя в мире, где мы живем, без лжи не обойтись, очень глупо
лгать самому себе. Если бы дело касалось одной плоти, "Копакабана"
предлагала мне целую серию женских экземпляров. Но после того как я увидел
Франсуаз, эти экземпляры меня уже не привлекали. И все же я доволен, что в
тот день не кинулся помогать брюнетке раздеваться. Пускай знает, что мы
хоть и бедны, но честны или по крайней мере стараемся походить на таковых.
Если кое-какие мои подозрения окажутся основательными, Франсуаз
должна снова появиться на горизонте. Если же нет, наша встреча закончилась
с ничейным результатом.
Проходит целая неделя с момента моего вселения в виллу, пока брюнетка
появляется снова. Это случается под вечер - в ту пору, когда одиночество
угнетает даже того, кто, в сущности, ничего другого и не знает, кроме
одиночества. Едва успеваю сменить пижаму на свежую белую рубашку, как
раздается звонок. В момент, когда Франсуаз входит в холл, мои руки заняты
повязыванием галстука.
- Добрый вечер. Вы что, встаете или собираетесь лечь? - спрашивает
она, разглядывая меня со снисходительным интересом.
- Ни то ни другое. Просто готовился встретить вас, - скромно отвечаю
я.
- Какая интуиция!.. Похоже, что любовь делает людей ясновидцами.
- Ненависть тоже.
- В таком случае мне, я думаю, разумнее всего уйти.
- Позвольте предложить вам хоть чашку кофе.
- Неужели вы до такой степени ненавидите меня? Я бы предпочла
получить от вас пощечину.
- Хорошо, не будем ссориться, - бормочу я примирительно. - Могу
предложить вам бокал перно, а кофе будет за вами.
Надеваю пиджак и направляюськбуфету.Вообщеястараюсь
ограничиваться чисто деловыми движениями и не смотреть на Франсуаз, потому
что сегодня от ее вида просто дух захватывает. Может быть, мое состояние
объясняется тем, что образ этой женщины всю неделю не выходил у меня из
головы, или всему виной ее умопомрачительный туалет, не знаю, только она
вновь овладела мной, словно навязчивая идея. На Франсуаз светло-синий
костюм, плотно облегающий округлые формы, и поплиновая блузка с синими и
шоколадными цветочками, а уж об очертаниях ее пышного бюста лучше не
говорить. Пастельно-голубой фон придает ее черным волосам, взгляду темных
глаз на белом лице прямо-таки фантастическую эффектность. Этой женщине
идут любые цвета.
- Вы, как видно, собирались выходить? - замечает гостья, пока я
занимаюсь напитками и бокалами.