<a name="ssilka11">- Узнайте, пожалуйста.</a>
<a name="ssilka11"></a>
<a name="ssilka11"></a>
<a name="ssilka11">Макенау закончил после войны университет и стал химиком в Мюнхене. Он много читал, хотя теперь это не принято. Тратить время на литературу? Зачем? Солидный инженер должен заниматься делом, а не беллетристикой. Но он, совсем уж как настоящий чудак, интересовался ещё и политикой - хотел что-то понять, осмыслить, что в мире происходит.</a>
<a name="ssilka11">Происходило много и, главным образом, как и в войну, бессмыслицы. Умные, серьёзные люди словно не жили, а играли в жизнь. Всё было искусственно, условно, противоречило здравому смыслу. А расхлёбывать кашу, заваренную золотозубыми стариками-политиканами, всегда приходится молодым парням, которые ставят на карту свою жизнь. Политики ставили на доллары, фунты, франки, на чужую кровь, счастье, судьбу.</a>
<a name="ssilka11">И все обещают, что жить будет легче, лучше. А жизнь шла по-прежнему, только увеличивался её темп и делался надсадным. И становились нервными и раздражительными люди. Исчезали дружба, человечность, любовь. Их заменили выгода, равнодушие, секс.</a>
<a name="ssilka11">И вот впервые представилась возможность поехать в СССР, да ещё куда, на Кавказ! Он немедленно купил путёвку. Хотелось посмотреть на русских, о которых столько писали вранья, что уже и не воспринималось оно.</a>
<a name="ssilka11">В Москве он присматривался к людям, их жизни. Да разве поймёшь это со стороны, к тому же не зная языка? Так, кое что...</a>
<a name="ssilka11">Живут победнее - верно. Но не бедно, люди и одеты прилично, и питаются хорошо, он был в русских столовых. Зато нет нигде порнографии, наркотиков - всего того, чем заполнена жизнь в свободном западном мире. Это бросалось в глаза. У русских спокойные фильмы, спокойные подростки. И много строят домов - это тоже бросалось.</a>
<a name="ssilka11">Макенау, переполненный впечатлениями, с выводами, однако, не торопился - успеется. Пусть уляжется всё по полочкам, по-немецки. И вот... эта неожиданная встреча на перевале.</a>
<a name="ssilka11">Она выбила его из седла, взбудоражила, нарушив привычный неторопливый ход размышлений. Во имя чего всё? Во имя чего Ганс зарыт в снежной шапке Эльбруса? Во имя чего Розенкранц хотел убить этого человека, а погиб сам? Жизнь так зыбка, ненадёжна.</a>
<a name="ssilka11">Этот русский, победитель, работает обыкновенным проводником в горах. Он, Карл Макенау - рядовым инженером на заводе химического концерна. И опять всем заправляют политиканы, которые никогда не рисковали своей жизнью и не хотят считаться с судьбами рядовых людей. Неужто жизнь - это сплошной бред, сплошная нелепость?</a>
<a name="ssilka11">Хотелось поделиться этими соображениями с проводником - узнать, что думает обо всём этом он, тоже в прошлом солдат? Выпить бы с ним шнапса, поговорить. Вот мы-де с тобой - старые вояки, дрались, и стало быть, должны друг друга понять. Не с этими же толковать - молоко ещё не обсохло.</a>
<a name="ssilka11">Но Макенау не решился. Проводник сидел с местным стариком на берегу ревущей Накры, жёг костёр и о чём-то разговаривал. Над горами ярко светила большая луна, было красиво вокруг и печально. Кавказские горы - не Швейцария, не Альпы, тут всё крупнее как-то, внушительнее. Даже вот думается здесь крупнее, не по мелкому и пошлому счёту.</a>
<a name="ssilka11">Макенау приблизился к костру и спросил по-немецки:</a>
<a name="ssilka11">- Ман канн мир мит ойхь зихь зетцэг? (Можно мне с вами посидеть?)</a>
<a name="ssilka11">К его удивлению и старик, и проводник поняли его и кивнули: садись, мол, чего же. Он сел, и все трое долго молчали. Потом старик и проводник пробовали его о чём-то спрашивать, оборачивались назад, к домику Южного Приюта и показывали на него, а потом на Карла, но он не понимал их и, лопоча по-немецки, мотал головой: "Нихьт ферштэен! Ихь ферштээ кайн воорт".</a>
<a name="ssilka11">- Не понимает, - печально сказал старик, и дальше они разговаривали только друг с другом, забыв о немце.</a>
<a name="ssilka11">- Чего ему надо? - спросил старик.</a>
<a name="ssilka11">- Не знаю, - улыбнулся Балиев. - Всю дорогу смотрел на меня, фотографировал.</a>
<a name="ssilka11">- Понравился ты ему.</a>
<a name="ssilka11">- Может быть. Мне казалось, он поговорить пытался. А теперь вижу, ошибся: не умеет он по-русски.</a>
<a name="ssilka11">- А ты позови толмача, - посоветовал старик.</a>
<a name="ssilka11">- Сам позовёт, если ему надо.</a>
<a name="ssilka11">- И то верно.</a>
<a name="ssilka11">Немец прикоснулся к руке Балиева и показал большую флягу, предлагая её.</a>
<a name="ssilka11">- Воды, что ли, хочешь? Вон речка... - Чока кивнул на ревущую Накру.</a>
<a name="ssilka11">- Шнапс, шнапс! - улыбался немец, отвинчивая пробку.</a>
<a name="ssilka11">- А, шнапс! - заулыбался и Балиев. - Это мы понимаем. Можно! - Он согласно кивнул.</a>
<a name="ssilka11">Немец тоже обрадовано закивал и налил из фляги в складной пластмассовый стаканчик. По запаху Балиев определил - коньяк. А когда попробовал, понял ещё и то, что коньяк у немца был здешний, не немецкий. Закусывать было нечем, и старик кликнул внука: "Бечо!"</a>