С тех пор самым большим кошмаром Люциуса стала сама мысль о том, что он может разочаровать отца, вновь увидеть в его глазах тень раздражения. Поэтому, начиная с восьми лет, все существо Люциуса Малфоя жило одной мыслью — угодить отцу. Похвала следовала редко. Эдвин был скуп на проявление эмоций. Даже ярость его была утонченно-изящной. Часто, пытаясь предвосхитить мысль отца, Люциус делал не то, чего от него ожидали. За этим следовало наказание: раздражение в серых глазах и тихое спокойное: «Круцио». Люциус ненавидел боль, за всю свою жизнь он так и не научился ее терпеть, что, кажется, злило отца еще больше.
Поэтому, входя сегодня в библиотеку, Малфой-младший понимал, что наказания не избежать, и все же осмелился навлечь на себя гнев отца, оттягивая свое появление здесь. У Люциуса была для этого очень веская причина. Дело в том, что три дня назад Люциус Эдгар Малфой встретил свой семнадцатый день рождения. Вступление в этот возраст для мужчины из рода Малфоев считалось особым шагом. В этот день подросток приобретал совсем иной статус, переходя из ранга юного отпрыска в ранг взрослого мужчины. Начиная с этого дня, юноша вступал в наследование частью родовых земель и некоторой суммой денег, ничтожной, впрочем, по сравнению с остальным состоянием, но достаточной для того, чтобы вызвать глубокий обморок сверстников, узнай они об этой причуде старинного рода. Все, казалось бы, радужно и безоблачно: неограниченные траты, свобода и все прелести молодости, которые теперь по карману. Но приложением ко взрослой жизни являлось одно обязательное обстоятельство. В семнадцать лет наследник фамилии и титулов должен быть помолвлен. И, несмотря на свободу выбора во всех других вопросах: что надевать, с кем общаться, как проводить свободное время вне дома, избранницу должен был объявить отец. Самое страшное — для Люциуса стала откровением фраза отца, сказанная однажды. У Эдвина было много любовниц — изысканных, красивых, блестяще воспитанных. И Люциус как-то осмелился спросить:
— Почему ты не заменил Присциллу на одну из этих удивительных женщин?
В том, что они удивительные, мальчик не сомневался — ведь Эдвин сам их выбирал. На что получил ответ, потрясший его до глубины души: «Малфои не разводятся. Это правило!».
Это было сказано так просто и спокойно…
Фраза прочно засела в голове мальчика. Поэтому он боялся этого дня и одновременно ждал его. А вдруг сбудется самая сокровенная мечта? Ведь будущая миссис Малфой должна быть из уважаемого рода и обладать необыкновенной красотой. Такой была Присцилла, его мать. Светло-рыжие волосы, тонкие черты лица и непроницаемый взгляд, когда-то, возможно, живых и веселых, а теперь безжизненных и усталых глаз. Люциус не унаследовал ничего из внешности матери. Ему достались удивительно светлые волосы и серые глаза Эдвина Малфоя. А яркая и живая красота Присциллы перешла к Марисе — младшей сестре Люциуса. За исключением, пожалуй, цвета глаз. Они были не голубые, а серые, как у отца. Вспомнив сестру, Люциус даже на минутку отвлекся от того, что его сейчас ожидало.
Мариса была необычным созданием. Время еще не лишило ее блеска глаз и радости жизни. До совершеннолетия еще далеко, и ей не нужно было заботиться о том, в какую семью отправит ее злой рок по имени Эдвин Малфой. В Марисе было все, чего не было в самом Люциусе. Не проходило дня, чтобы он не думал о младшей сестре, потому что не было на земле человека, которого бы Люциус так… ненавидел. До сих пор в памяти был тот день, когда он, шестилетний мальчишка, ревел от страха в своей комнате, узнав, что Присцилла ждет ребенка. Ведь это означало, что у отца может появиться новая надежда и опора. А вдруг он отвернется от старшего сына?!
Эти несколько месяцев стали кошмаром для бедного мальчика. Отец редко в те дни бывал дома, и Люциусу казалось, что это — вина еще не родившегося ребенка, который отталкивает отца от него. Никого еще Люциус не ненавидел так, как этого, еще не появившегося на свет, младенца, да, пожалуй, Присциллы, ходившей по замку с мягкой улыбкой женщины, которой стало доступно таинство материнства. Сколько раз Люциус мечтал, чтобы она оступилась на широкой каменной лестнице…
Но время шло, и ничего из того, о чем мечтал Люциус, не происходило. В положенный срок на свет появилась Мариса. Узнав, что это дочь, Эдвин даже не пошел посмотреть на ребенка. А спустя два года и вовсе отправил Марису вместе с Присциллой в другое имение. Люциус немного воспрянул духом, но с тех пор отец как-то охладел к нему. Хотя скорее, такие мысли были результатом разыгравшегося воображения Люциуса, но мальчика не оставляла мысль, что отец очень надеялся на рождение второго сына, а это значит — первый был ему чем-то не мил. Дети жестоки. И, будучи избалованным ребенком, Люциус предпочитал считать виновницей всех своих неудач сестру.
И вот сегодня настал день, когда отец огласит свой выбор. В день рождения сына его не было дома. Но это ничего, правда ведь? Наверняка он был занят. С появлением Темного Лорда отец теперь всегда был занят. О том, кто такой Темный Лорд, и откуда он появился, Люциус имел весьма отдаленное представление, но все его поручения, переданные через отца, выполнял исправно.
До чего же страшно услышать имя из уст отца и знать, что ничего изменить уже нельзя. Хотя, о чем он думает! Почему он должен хотеть что-то изменить? Ведь отец, несомненно, выберет для него лучшее.
— На Рождество состоится твоя помолвка, Люциус… Хочу сразу предупредить: это будет пышное торжество. На нем будут присутствовать все нужные люди нашего сообщества, — начал Эдвин.
— Я могу пригласить кого-то из друзей, отец? — Люциус очень надеялся, что его голос звучит ровно.
Серебристая бровь Эдвина вопросительно изогнулась. Сын впервые за семнадцать лет осмелился его перебить.
— Прости, отец, — поспешно добавил Люциус, верно истолковав его жест.
— Предположу, что это от волнения, хотя Малфои не показывают своих эмоций. Ты огорчаешь меня, — спокойно сказал Эдвин.
— Прости, — Люциус опустил голову, стараясь скрыть выражение глаз. Ну почему он никогда не повышает голос? Это было бы так… по-человечески и менее страшно.
— Тебе не любопытно узнать имя будущей жены? — с усмешкой спросил отец.
Люциус молчал. Решив покончить с игрой, Эдвин тихо произнес:
— Нарцисса Блэк.
Перед глазами Люциуса тут же возникла картина.
Смеющаяся девушка стоит на берегу озера. Солнечные блики отражаются от ее волос цвета нежного шоколада. Ее удивительные глаза цвета весенней листвы смотрят на него.
Над чем же она смеялась тогда? Люциус не помнил. Если на то пошло, он даже не мог с уверенностью вспомнить, во что она была одета в тот день. Только эти глаза…
— У тебя глаза цвета осеннего утра, — ее голосок звенит, как хрусталь, сливаясь с плеском волн, которые подкатываются прямо к их ногам. При этих словах она улыбается, и на ее левой щеке появляется очаровательная ямочка.
— А у тебя глаза цвета Надежды, — ответил он. Ответ явно удивил и порадовал ее.
— Тогда пусть я буду твоей Надеждой. Если будет тяжело, позови, и я тут же появлюсь. Ведь Надежда всегда должна быть рядом.
— Нарцисса Блэк, — тихо произнес отец.
О красоте его будущей жены ходили легенды. Не одному юноше Хогвартса снились эти серые глаза и необычно-светлые волосы. Несмотря на то что ей было только пятнадцать, Нарцисса кружила головы парням направо и налево. Вот только Люциуса Малфоя в числе ее воздыхателей не было.
— Когда переваришь эту мысль, найди меня. Нам нужно обговорить все детали церемонии.
С этими словами Эдвин вышел, обогнув по пути неподвижно застывшего сына. Но Люциус не заметил этой тактичности отца, проявленной по отношению к нему впервые. В другой раз он бы, наверное, умер от сознания того, что отец считается с его чувствами и мыслями. Но не сейчас.
«Нарцисса Блэк». От звуков этого имени что-то дрогнуло и порвалось в душе. С удивлением Люциус понял, что это оборвалась нить к ней, его Надежде. В огромной комнате сразу стало как-то пусто и тихо.