— Средняя температура двадцать четыре градуса! — сказал он.
Подошел Бернисти и измерил гравитационное поле сам.
— Одна и одна десятая нормальной, — он сделал указание навигатору, но тот не ждал указаний и уже принялся за вычисление траектории посадки.
Бернисти наблюдал диск планеты на экране.
— Что-то здесь не так. Или мы, или Кей, но кто-то должен был найти эту планету уже сотню раз. Она прямо между нашими системами.
— Никаких записей о существовании этой планеты, — сообщил библиотекарь, лихорадочно рывшийся в лентах и микрофильмах. — Никаких записей об исследовании, вообще никаких.
— Но то, что звезда существует, конечно известно? — спросил требовательно Бернисти с оттенком сарказма.
— О, конечно известно. У нас ее называют Мараплекса, на Кее — Меллифло. Но никаких сведений о том, чтобы какая-нибудь система исследовала ее или эксплуатировала.
— Атмосфера, — объявил метеоролог, — метан, двуокись углерода, аммиак, водяной пар. Для дыхания не годится, но для типа Д-6 подходит вполне.
— Нет ни растений, ни теплокровных, ни простейших, ни вообще абсорбции петрадина, — бормотал ботаник, уткнув глаз в спектроскоп. — Короче, никакой жизни.
— Позвольте мне понять все это, — сказал Бернисти. — Температура, гравитация, давление в норме?
— В норме.
— Нет едких газов?
— Нет.
— Местная жизнь?
— Никаких признаков.
— И никаких записей об исследовании, заявке на владение и эксплуатацию?
— Никаких.
— Тогда, — с победным выражением сказал Бернисти, — ее займем мы. — Радисту передать извещение о намерениях. Транслировать повсюду, в том числе на Архивную Станцию. С этого часа Мараплекса — владение Белой Звезды.
«Блауэльм» затормозил и пошел на посадку. Бернисти сидел вместе с Берель, женщиной для развлечений, и наблюдал за происходящим.
— Почему… почему… почему… — Бландвик, навигатор, спорил с картографом, — почему Кей не начал освоение этой планеты?
— Очевидно, по той же причине, что и мы: глядели слишком далеко.
— Мы прочесываем окраины галактики, — сказала Берель, лукаво посмотрев краешком глаза на Бернисти, — мы исследуем шаровые скопления.
— И вот, — усмехнулся в ответ Бернисти, — почти что по соседству с нашей собственной звездой мир, который нуждается всего лишь в модификации атмосферы, мир, который мы можем сделать цветущим садом.
— Но позволит ли Кей? — засомневался Бландвик.
— Что они могут сделать?
— Они не согласятся с нашим присутствием здесь.
— Тем хуже для кейанцев.
— Они будут утверждать, что приоритет за ними.
— Но не смогут предъявить нам никаких доказательств.
— И тогда…
Бернисти прервал:
— Бландвик, не пойти ли вам каркать о всяческих бедствиях к женщинам для развлечений? Мужчины при деле, а они скучают и с удовольствием выслушают ваши жалобные пророчества.
— Я знаю кейанцев, — настаивал Бландвик. — Они никогда не смирятся с прорывом, сделанным системой Белой звезды — это унизительно для них.
— У них нет выбора, — сказала Берель, — они должны подчиниться, — и рассмеялась. Именно этот беззаботный смех привлек к ней когда-то внимание Бернисти.
— Вы ошибаетесь… — вскричал взволнованно Бландвик.
И тут Бернисти поднял руки в знак примирения:
— Посмотрим, посмотрим…
Вскоре Буфко, радист, принес три сообщения. Первое, из центра, с Белой Звезды, содержало поздравления. Второе, с Архивной Станции, подтверждало открытие. Третье, из Керрикирка, явно представляло собой поспешную импровизацию. В нем объявлялось, что система Кей всегда рассматривала Мараплексу нейтральной территорией, на которой не могут быть основаны поселения. Захват ее в собственность Белой Звездой будет рассматриваться как враждебный акт.