Дальше началась наша работа. Вычислить человека, который был в конкретном месте в конкретное время, не так уж и сложно, особенно если знаешь, что человек этот программист и, судя по злорадно-мстительным замашкам, довольно молод. К концу дня у нас на руках уже был адрес, где жил воришка, но захватывать его поехали без нашего участия, так как на наш запрос от лица Когена ответили. И ответили предложением встретиться в весьма неожиданном месте — в музее.
И вот теперь мы с Хару идём и гадаем о двух вещах: успел ли хакер передать информацию заказчику — это первое. И второе: кто нас сейчас встретит? Сектанты или уже Стая?
Наш проводник держится впереди на почтительном расстоянии, тем не менее не давая нам отстать. Мы покидаем яркие людные залы и сворачиваем в переходы коридоров, где царит тишина. С каждым шагом наши люди остаются всё дальше, а за дверьми с тусклыми номерами скрывается неизвестность.
Возле одной из таких дверей проводник останавливается, учтиво склонив голову. Я решительно распахиваю дверь, и нашему взору открывается небольшая комната, оформленная в традиционном японском стиле, следующему принципу «ваби»[10], который превозносит естественность и простоту. В комнате нет ничего, кроме татами, низкого столика, утвари для чайной церемонии и переносного миниатюрного очага с медным чайником.
Помимо воли это успокаивает и вселяет надежду на мирный разговор. В конце концов, чайная церемония — это древнейший обычай, для угроз и давления вряд ли кто-то будет выбирать этот антураж.
Харумэ первым сбрасывает обувь и садится у стола, я следую его примеру. И едва успеваю устроиться, как одна из стенок плавно отъезжает в сторону, и в комнату ступает хозяин.
Подобных людей я не встречал ни разу: высокий, широкоплечий японец и при этом чистый альбинос. Белое серебро волос спадает по плечам, а глаза — голубее весеннего неба, и такие пронзительные, что кажется, видят тебя насквозь. Сила исходит от этого человека буквально волнами. Их ощущаешь кожей, нервами, всем своим существом чувствуешь эту спокойную, ровную силу. И даже сомнений не остаётся, что перед нами Вожак Стаи.
— Приветствую вас, братья Сора, — вежливо улыбается хозяин и, жестом остановив нас, дёрнувшихся было встать, присаживается напротив. — Как поживает ваш брат?
— Спасибо за гостеприимство, — отвечаю я на приветствие. — Брат в полном здравии.
— А Коген? — также мягко улыбаясь, спрашивает глава.
Я запинаюсь, ибо о здоровье Когена, которого ранним утром сам лично пытал, ничего положительного сказать нельзя.
— Радуется жизни, — вставляет Харумэ, и я с удивлением наблюдаю, как вежливая улыбка Вожака превращается в настоящую.
Его изящные, ухоженные руки откидывают крышку деревянного ящика и бамбуковой ложкой ловко насыпают чай в одну из трёх чашек. Движения точны, легки и красивы, так что невольно засматриваешься и почти забываешь, что перед тобой не объект любования, а глава самой опасной мафиозной группировки.
«Мягко стелет, очаровывает», — мелькает мысль, и сопротивляться этому очарованию не хочется совершенно.
— О, кажется, я забыл представиться, — звучит глубокий, завораживающий голос, а руки уже взбивают венчиком чай, образуя зелёную пену. — Мои последователи из секты называют меня Сотоку — Наместник. Мои подчинённые из Стаи называют меня Вожак или Босс. Мои особо приближённые и доверенные лица называют меня просто Юкихана[11]. Как будете называть меня вы — решать вам.
На этих словах он протягивает мне чашку.
Нас покупают, покупают с потрохами. Но, чёрт побери, такому покупателю просто хочется продаться. Продаться и не иметь больше никаких проблем.
Незаметно кошусь на брата. Тот едва кивает, соглашаясь.
— Я — Сора Таёдзэ, и мой брат — Сора Харумэ благодарим вас, господин Юкихана, за оказанную нам честь, — говорю я и принимаю из его рук полную чашку.
Глиняная посуда, выполненная в стиле керамики Раку[12], не обжигает, а бережно греет ладони. Так же согревает покровительственная улыбка Юкиханы. Хоть этот человек и выглядит нашим ровесником, но на самом деле он старше, намного старше. Это чувствуется и в движениях, и в осанке, и во взгляде — во всём. Лидер, за которым хочется идти. Ему достаточно лишь сказать одно слово — и всё будет выполнено. К чему же эта аккуратность? Личная встреча, чайная церемония?
Но я молчу, жду, когда хозяин закончит ритуал. Он сам всё расскажет, ведь для этого и позвал нас сюда.
Очень скоро и третья чашка наполняется ароматным чаем, и Юкихана, сделав глоток, продолжает разговор.
— Вы, наверняка, думаете к чему этот варварский взлом базы, а потом приглашение на личную встречу с распитием чая? Видите ли в чём дело: до сегодняшнего дня я весьма слабо был осведомлён о деятельности вашей организации, хотел заняться ознакомлением после Нового года, покончив с текущими, весьма тягомотными делами. Но после того, как вы взяли моего человека, решил не откладывать и подключил хакера-наёмника.
Юкихана прерывается, делая глоток, я следую его примеру.
Значит хакер всё же успел передать данные, и он — наёмник. Тем хуже для него. Стая Стаей, но хакеру это так не сойдёт с рук.
— Знаете, — вновь продолжает Юкихана, — я человек любящий искусство, меценатствую потихоньку. А ваша деятельность — это искусство. Дом моделей, «модели», элитки — всё очень тонко, изящно, красиво. Скажу откровенно, — улыбается Юкихана, — вы мне понравились.
Переглядываюсь с братом.
Услышать такое от Вожака — дорогого стоит.
— Радостно слышать, что наша скромная организация вызвала у вас симпатию, — расплывается в улыбке Хару. — Лично мы будем счастливы работать вместе, но последнее слово остаётся за старшим братом.
— Знаю, — кивает Юкихана. — Передайте Раймэю, что на днях я свяжусь с ним. Сегодняшнюю встречу воспринимайте как извинения, связанные со взломом и Когеном. Кстати, насчёт него. Хоть он и бесполезный, но всё-таки мой человек, и разбираться с ним должен я сам.
— Мы передадим Раймэю, — обещаю я.
— Хорошо, — снова кивает Юкихана. — Расскажите мне, что он от вас хотел?
Мы с Хару опять переглядываемся.
— Если честно, — начинаю я, — мы думали, что вы нам это разъясните.
— У Когена было задание отнести партию афродизиака из точки А в точку Б. В точку Б к назначенному времени он не прибыл, сбежал. А потом мои люди нашли его в вашей компании. Если вы знаете больше об этой истории, то расскажите.
И мы с братом пересказываем Юкихане историю, которую слышали сегодня утром. Он слушает нас, не прерывая, и только, когда замолкаем, произносит:
— Значит, получил приказ от Юкиноши. Интересно… Что там у него в крови обнаружили?
— Диэтилтриптамин, — отвечает Хару.
— Занятная вещица. Эйфория, галлюцинации — в самый раз для фанатиков. И напомните мне, в какой церкви это с ним случилось?
— Католическая церковь Камеда, — говорю я, а внутри ворочается какое-то смутное ощущение чего-то знакомого. И похоже, что не у меня одного.
— Камеда… — задумчиво произносит Юкихана. — Епархия Ниигаты. Кажется, недавно встречал это название. В списках членов вашего клуба. Да, именно там, — медленно произносит он и усмехается. — Ещё обратил внимание, что сановник, святой отец и при таких делах. Вот имя только забыл.
— Ягура Тэккэн, — хором говорим мы с Хару.
— Точно! — кивает Юкихана и улыбается, глядя на нас.
А мы смотрим друг на друга, понимая, что вот и нашли недостающую деталь. Наверное, мы нашли бы её ещё раньше, если бы не считали, что Когена подослала секта.
— Благодарим за подсказку, господин Юкихана, — выражает нашу общую мысль Харумэ. — Кажется, пришло время перетрясти всю клиентскую базу.
— Хорошее решение, — соглашается он. — Такие проверки дело, конечно, хлопотное, но не лишнее, — с пониманием добавляет Юкихана.
В такое сложно поверить сразу, но, кажется, этот человек не обманывает и не хитрит, говоря, что наша деятельность ему нравится. Осталось только, чтобы Раймэю это понравилось. Впрочем, понравится. Нужно быть полным идиотом, чтобы отказаться от дружественного покровительства Стаи. А наш братец идиотом ну никак не был.