И к его широким плечам, каштановым волосам и стройному сильному телу…
И дело заключалось вовсе не в его мужском обаянии. Как и в Веллингтоне, было в нем что то властное, что за . ставляло остальных чувствовать его превосходство без единого слова. Видимо, он был очень уверен в себе, так думала Кэтрин.
Ей нравилось разговаривать с ним, но его проницательность все время держала ее в напряжении. Как бы майор Кеньон не разглядел за созданной ею с таким трудом внешней оболочкой ее истинную жизнь.
Странно, что она думала о нем как то отчужденно. Обычно Кэтрин называла знакомых офицеров по имени. Но инстинкт подсказывал ей, что с Майклом не следует быть на короткой ноге. К счастью, ей удавалось держать мужчин на почтительном расстоянии.
Тряхнув головой, Кэтрин прошла к себе в спальню и занялась починкой одежды. Ничто так не отрезвляет, как штопка. Кэтрин спустилась с неба на землю.
Только Кэтрин собралась сойти вниз проверить, как идут дела с обедом, как вернулся муж.
– В конюшне новые лошади.
Колин снял черный кавалерийский кивер и бросил на кровать.
– Неплохие лошадки. У нас еще один квартирант?
Она кивнула и сделала маленький аккуратный стежок.
– Майор лорд Майкл Кеньон из стрелкового полка. В прошлом году вышел в отставку, но, узнав о побеге Наполеона, вернулся в армию. Пока он в штабе герцога.
Колин поднял брови.
– Офицер знатного происхождения, которых так любит Старина Хуки за то, что они танцуют так же хорошо, как воюют.
Он снял куртку, потом рубашку.
– Знакомство с ним может оказаться полезным. Он уже намекнул, что не прочь в тебя влюбиться?
Она опустила глаза, досадуя на цинизм Колина. Красивая жена для военного – большое преимущество, но Кэтрин не терпела, когда Колин заставлял ее кокетничать с его начальством. В первый раз она категорически отказалась сделать это. Тогда Колин заявил, что долг жены – заботиться о карьере мужа, и Кэтрин подчинилась.
Но о том, что Майкл от нее без ума, Кэтрин умолчала.
– Майор Кеньон остался равнодушным к моим чарам, – бросила она небрежно. – Не знаю, хорошо ли он танцует, но воюет, наверное, неплохо, поскольку принимал участие во всех крупных сражениях на Пиренейском полуострове.
– Что же, ценное приобретение. Постарайся его очаровать. Мне давно должны дать майора, а Кеньон наверняка имеет влияние на герцога.
– Ты и так получишь свое звание, – вздохнула Кэтрин. – И очень скоро. В ближайшие месяцы будет много возможностей отличиться.
– Очень на это надеюсь.
Переодеваясь в парадную форму, Колин нахмурился:
– Кеньон… знакомое имя. – Он щелкнул пальцами. – Вспомнил. После битвы под Бароссой он решил выдать памятные медали своим подчиненным, чтобы увековечить их подвиг. – Колин хохотнул. – Ты только представь себе! Памятные медали – роте пьяных солдат!
Кэтрин холодно взглянула на него.
– Я думаю, он прав – отважных следует поощрять. Стрелковые пехотинцы – гордость армии, и в частности потому, что их офицеры ценят своих солдат.
– Солдат есть солдат. Его любимые вояки наверняка пропили свои медали.
Колин провел расческой по своим светло каштановым волосам.
– Я собираюсь пообедать с друзьями и вряд ли вернусь сегодня.
«Кто же эта женщина?» – равнодушно подумала Кэтрин. Жительницы Брюсселя радушно принимали офицеров союзных войск, способных помешать возвращению императора.
Кэтрин взяла измятую рубашку и белье мужа и сунула в корзину.
– Желаю приятно провести вечер.
– Постараюсь, – бодро произнес Колин. Кэтрин в этом не сомневалась.
Майкл обедал с расквартированными неподалеку армейскими друзьями. И хотя они подшучивали над тем, что он жить не может без армии, встреча с ними доставила Колину удовольствие.