Не будет ли это бремя чересчур тяжелым для столь чувствительных людей? — спросил штурман.
— Человечество нуждается в пионерах. А они не терпят над собой власти тыловых героев. Им нужен только капитан, — добавил инженер.
— Большой Звездный путь — не для увеселительной прогулки школьниц. На нем и умирают, и убивают, для того чтобы следующие за ними могли пройти еще дальше. А для этого на капитанском мостике должен находиться только один человек, поднял голову биолог.
— История учит, что, когда поколение не способно к действию, оно претендует на руководство! — отрезал историк.
— Как вы можете судить людей, над которыми не властно даже время? — примирительно спросил биолог.
— Будьте мужественны и признайте, что вы не можете нас судить! — посоветовал капитан.
Семеро стояли плечом к плечу. Судьи молча склонили головы.
Круговорот
( Перевод Ю.Топаловой)
«Одиссей» нарушил пространственно-временную структуру Вселенной. Искривленное поле любого сверхускорения ставит перед временем обратный знак. Корабль неожиданно вошел в орбитальный дрейф вокруг Земли, скрывающейся в мраке устрашающей неизвестности.
Они не могли оторвать взгляда от экранов. Без зарева городов Земля казалась мертвой. Корабельные локаторы не уловили ни одного радиосигнала. Мрак и молчание нависли над континентами и океанами. Молниеносный скачок возвратил «Одиссей» на тысячелетия назад. Только новое сверхускорение могло ликвидировать катастрофу.
— Каков пространственно-временной интервал? — спросил капитан.
Кибернетик прикрыл воспаленные веки:
— Вычислительный центр не может анализировать полученные кривые.
Капитан погладил шрам на скуле:
— Разумеется. Машина не располагает аналогичной информацией. Что говорят штурманские карты?
— Тоже ничего. — Штурман отвечал медленно. — Если судить по снимкам, интервал велик: от 400 тысяч лет до новой эры до 1600 года после нее.
— Порядок неизвестного слишком велик! — капитан обернулся к штурману. — Какая точность необходима для вычисления курса нового сверхускорения?
— Плюс-минус пятьдесят лет.
Капитан снова внимательно смотрел на зеленоватый экран. Курс через все еще таинственное время — пространство требует сверки палубного времени с древним земным. А корабельные приборы не дают даже приближенных данных. Требовалось одно: кто-то из семерых должен был приземлиться, чтобы измерить пространственно-временной интервал.
— Почему мы не используем звездные часы? — спросил бортинженер. — Память вычислительного центра содержит сведения о расположении светил в этом секторе за период в несколько миллионов лет.
— Разница превысит половину столетия! — кибернетик усмехнулся как человек, который ничего не может сделать. Капитан убрал свою трубку.
— Не следует опускаться на планету, поскольку мы физически узурпируем прошлое. Приземление такого большого корабля вызовет серьезные изменения в природе конкретного района. Нарушится естественная последовательность причин и следствий. Мы не можем позволить себе такого вмешательства перед будущим, из которого пришли. Длительный дрейф на нынешней орбите позволит нам обнаружить признаки цивилизации, если человек уже существует. Но анализ материалов снимков едва ли даст нам необходимую точность. Радиация же тормозных двигателей запрещает нам опуститься ниже.
— Кто-то должен приземлиться! И это должен быть именно я, — историк вызывающе огляделся. — Я точнее других могу определить время по конкретным историческим признакам.
— Это надежный способ, хотя шанс и невелик. Но если человек — все еще только будущее? Кого ты спросишь?
Историк ответил не задумываясь:
— Период полураспада. Изотопные часы не ошибаются.