Я открыл заметки на телефоне. Три девятки семь один девять семь. Да, полностью совпадает. Я не ошибся.
Доедаю суп и с подозрение кошусь на странный телефонный номер. Ну не может он быть настоящим! Не может! Я уверен! Чтобы убедиться в собственной правоте окончательно, я набрал вышеуказанную комбинацию цифр на своём сотовом и нажал кнопку вызова.
Буквально через пару секунд пошли гудки… Я насторожился и прислушался. Что, правда? Это происходит на самом деле? Может, всё-таки мобильные номера из семи цифр существуют в какой-нибудь стране?
Внутри поднимается паника. Я даже зажмурился, пока не услышал знакомый голос.
– Алло?
– Анжело? – трепещущим голосом спросил я, не веря собственным ушам.
– Томас. – довольно усмехнулся он. – Что-то срочное? Я сейчас на работе, не могу говорить.
Я промычал что-то, что сам не понял, а затем прочистил горло.
– Нет. – собрался я. – Хотел сказать, – слова комом встали в горле, – я приду.
– Хорошо. – ответил Анжело и, я уверен, не смог сдержать победной улыбки. – Буду ждать. До встречи!
Собранные вещи
Чарли явилась ровно в пять вечера. После двадцатиминутной прогулки под холодным дождём ей точно нужен горячий чай с лимоном и сахаром. Не хочу, чтобы Шарлотта заболела. Пусть рыжая была под зонтом, но всё равно немного промокла и замёрзла.
Мы дождались, пока дождь кончится, и отправились к Шарлотте. Добрались, на удивление, быстро.
Здание выглядит как-то жутковато. В округе слишком уж тихо. Место густонаселённое и такая тишина явный признак чего-то нехорошего.
Некогда белые фасадные панели покрылись непонятным тёмно-серым налётом. Издалека их можно принять за обилие грязи, но, подойдя ближе понимаешь, этот неприятный цвет будто просачивается откуда-то изнутри.
Что ж, на месте Чарли я бы тоже не горел желанием возвращаться сюда на ночь. Надеюсь, квартиры Шарлотты такие изменения не коснулись. Мы поднялись на пятый этаж. У меня ощущение, будто я никогда здесь не был. Странно, ведь я совершенно точно здесь уже бывал.
Вопреки моим опасениям, внутри здание почти не тронуто непонятными тёмно-серыми разводами. Лестница абсолютно чистая. По-моему, её недавно мыли. Разве что я заметил едва проявившиеся тёмные линии на стенах у самого пола на пятом этаже.
Шарлотта достала ключи из рюкзака и открыла дверь. Попала в замочную скважину только с третьего раза, правда. Нервничает? Что ж, оно и понятно. У меня самого от этого дома мурашки по коже табунами бегают.
Я окинул взглядом коридор, который уходит дальше. Довольно светло и, можно сказать, чисто, если не считать всё тех же жутковатых полос около пола. Они будто незаметно подкрадываются к каждому, кто приходит. На секунду мне показалось, что полосы задвигались, будто гусеницы, и подползли ближе ко мне.
Что это за чертовщина ещё?!
– Томас, – окликнула меня Шарлотта и выглянула из-за двери, – ты идёшь?
– Ага. – машинально кивнул я.
На всякий случай я закрыл за собой дверь. Конечно, она вряд ли спасёт нас от моих бредней насчёт живых полос на стенах, но так мне поспокойней.
У порога я чуть не споткнулся об сумку-мешок. Она под завязку набита одеждой и личными вещами. Из приоткрытой молнии торчит рамка для фотографий. Снимок разглядеть невозможно – большая его часть почему-то скрыта под белым листком бумаги. Зачем брать с собой фото, на которое не хочется смотреть?
Чарли говорила, что боится идти домой одна, тогда кто же собрал её вещи? Даже если Шарлотта сама собирала их в тот день, когда пришла ко мне, то почему не взяла сумку с собой?
– Проходи. – Чарли сняла ботинки, а куртку бросила на угол шаткого зеркала. Оно чуть не упало. – Дальше ковры, оставь обувь здесь.
Я послушался, а затем переставил сумку подальше от обуви – к ней подбирается вода с наших ботинок. Не хочу, чтобы вещи Чарли намокли.
Крошечная квартирка Шарлотты больше похожа на кукольный домик. Нежно-розовые стены, целая куча фотографий периода, когда моя рыжая подруга была совсем малышкой, и приятный сладко-цветочный аромат. Будь Чарли блондинкой, я бы называл её живой Барби.
В спальне Чарли несколько милых плюшевых игрушек. Одна из них – большой розово-сиреневый единорог, занимающий чуть ли не половину постели хозяйки. У кровати лежит коврик в форме цветка с большим и пушистым ворсом кремового цвета.
Между входом в кухню-гостиную и ванную комнату есть узкая дверь в гардеробную. Здесь много вешалок, но лишь треть из них заняты вещами. Немного верхней одежды, обувь разных размеров, головные уборы, шарфики, перчатки и всего одна сумка.
Сумка Шарлотты напоминает скорее ту, которую таскают через плечо школьники. Непромокаемая, с глянцевой поверхностью и прямоугольная. Куда идеально помещаются книги. Чарли учится? Она об этом не говорила, но в сумке определённо что-то есть.
– Хочешь что-нибудь? – спросила рыжая, высунувшись из-за двери. – Лимонад есть. Будешь?
– Нет, спасибо. – ответил я и закрыл гардеробную. – У тебя много вещей?
– Только та сумка. – Шарлотта кивком указала в сторону входной двери и немного смутилась. – Не возражаешь?
– Бери всё, что нужно.
Рыжая обвела холл и спальню грустным взглядом, а затем посмотрела на меня.
– Я хочу уйти отсюда. – она сглотнула, будто в облике квартиры её что-то до смерти пугает и в то же время душит. – Я хочу уйти отсюда как можно скорее.
– Хорошо. – кивнул я, стараясь не выдавать беспокойства. – Как скажешь.
Мы пришли ко мне, и я первым делом заварил чай. За небольшую прогулку мы с Чарли снова умудрились продрогнуть. В холодильнике опять закончились продукты. Нужно не забыть завтра зайти в магазин, а пока у нас на ужин есть только варёные яйца. К счастью, со вчерашнего дня они не успели испортиться.
Пока Чарли умывалась, я достал записку от нашего общего нового друга из кармана куртки и сунул под ночник на тумбочку в спальне.
Стыдно признаться, но я до сих пор ничего не сказал Шарлотте о приглашении Анжело. Да, о странном совпадении его номера телефона и комбинации цифр на билете из сна я также не упоминал.
Около полуночи мы легли спать.
Не знаю, почему так медлю. Встретиться в новым знакомым, чтобы узнать друг друга лучше. Что в этом такого сверхъестественного или ненормального? Анжело негодяем не кажется, а самоуверенность ещё не приравнивается к преступлению, но что-то меня в нём настораживает. Что он задумал? Почему хочет встретиться на своей территории? Почему бы просто не выбраться куда-нибудь вместе? На нейтральной территории всем будет комфортно.
И когда ты успел стать таким подозрительным, Томас?
Кстати говоря, раньше не наблюдал за собой такой беспричинной недоверчивости к окружающим. Чего это я?
Сейчас или никогда, Томас. Давай уже, решайся. В конце концов, это просто приглашение хорошо провести время вместе, а всё то ужасное, что ты себе напредставлял.
– Чарли? – я аккуратно коснулся её плеча, пока девушка ещё не успела уснуть. – Чарли?
Рыжая повернулась ко мне, а вместо толкового ответа, произнесла что-то неразборчивое. Она приподнялась на локтях и села в постели. Я тоже поднялся с подушки. Неловко достаю сложенную вдвое записку из-под ночника и протягиваю Шарлотте.
– Сегодня днём совершенно случайно столкнулся с Анжело. – начал я. – Он предложил встретиться, что думаешь?
Чарли немного оторопела. Она развернула листок бумаги и пробежалась взглядом по тексту. Сначала один раз, а потом второй. Рыжая подняла на меня глаза, а записку снова сложила.
– Вы в той кофейне встретились?
– Нет, – помотал я головой, – у главного входа в офис, где я работаю. – ответил я и машинально пожал плечами. – Анжело сказал, что найти меня в моём «крошечном мирке» не так сложно. – пояснил я. – Он не нашёл тебя, поэтому просил передать записку.
Шарлотта мельком взглянула на проклятую бумажку, а затем опять посмотрела на меня.
Я заметил, как Чарли колеблется. Почему? Мне казалось, Анжело ей понравился. Смотрю на подругу. Не знаю, откуда мне это известно, но Шарлотта побаивается. Значит, не я один такой недоверчивый?
– Пойдём? – аккуратно поинтересовался я.
Рыжая инстинктивно обняла себя за плечи и ответила согласием.
Мы улеглись обратно на подушки. В этот раз Шарлотта подвинулась ко мне спиной почти вплотную. Она похожа на мокрого маленького мышонка: поджала ноги, обнимает себя и вот-вот уснёт.