«что?» Друкер уставился на него. "почему? Что я сделал? Что, черт возьми, я мог сделать? Я был в космосе, на случай, если ты не заметил. Внутри он задрожал. Неужели его прошлое все-таки восстало, чтобы укусить его?
Вы немедленно пойдете с нами для допроса и оценки",сказал эсэсовец. Мы обнаружили достоверные доказательства того, что бабушка вашей жены по отцовской линии была еврейкой. У Друкера отвисла челюсть. Кэти никогда не говорила об этом ни слова, за все годы, что он ее знал. Он задавался вопросом, знала ли она себя. Пойдем", рявкнул эсэсовец. Ошеломленный, Друкер подошел.
Мордехай Анелевич насвистывал, когда ехал на велосипеде по дороге недалеко от границы между оккупированной Ящерами Польшей и Великим Германским рейхом. Фермер пропалывал землю недалеко от обочины дороги. Анелевич помахал ему рукой. Ты перестал бить свою жену, Болеслав?крикнул он.
Поляк помахал ему рукой. Дьяволы поджарят тебя в аду, проклятый еврей.
Они оба рассмеялись. Анелевич продолжал крутить педали по дороге в сторону Лодзи. Если бы Польша не была самой необычной страной в мире, он не мог бы представить, что это было. Для начала, это было единственное место, которое он мог придумать, где большинство жителей были бы счастливее, если бы Ящерицы были во главе, чем если бы они были с людьми. Конечно, учитывая, что выбор в "повелителях людей" был ограничен Рейхом и Советским Союзом, в Польше это имело больший смысл, чем в большинстве других мест.
О, некоторые поляки все твердили и твердили о восстановлении своей независимости. Они наивно воображали, что смогут сохранить эту независимость более чем на двадцать минут, если Ящерицы когда-нибудь решат уйти. Им удавалось удерживать его в течение двадцати лет после Первой мировой войны, но оба их крупных соседа тогда были слабы. СССР и, к сожалению Мордехая, Германия сейчас не были слабыми.
И евреи, выжившие в Польше, тоже не были слабыми в наши дни. У Анелевича за спиной висел пистолет-пулемет. В наши дни многие мужчины и даже женщины, как поляки, так и евреи, все еще ходили с оружием в руках. Мордехай видел много голливудских вестернов, некоторые дублированные на польский, другие на идиш. Сейчас он понимал их гораздо лучше, чем когда был студентом-инженером в Варшаве до вторжения немцев в 1939 году. Пистолет был уравнителем.
Спрятанный где-то недалеко от Лодзи, у евреев был абсолютный уравнитель: бомба из взрывчатого металла, захваченная у нацистов, которые намеревались превратить город и его большое гетто в грибовидное облако. Анелевич не знал, сработает ли бомба после всех этих лет. Его техники сделали все возможное, чтобы поддерживать его в рабочем состоянии, но насколько это было хорошо? Поляки не могли быть уверены. Ящерицы тоже не могли. И ни немцы, ни русские тоже не могли этого сделать.
Он снова начал насвистывать громкую, веселую мелодию. Не быть слишком уверенным полезно для людей, - сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Это удерживает их от того, чтобы идти вперед и делать то, о чем они потом пожалеют.
Когда он приблизился к Лодзи, у него начали болеть ноги. Сейчас ему было за сорок, он уже не был таким молодым человеком, каким был во время войны. Он тоже проделал довольно долгий путь верхом из Белчатоу. Но всякий раз, когда у него начинались боли и боли, которые, по его мнению, ему не следовало испытывать, он задавался вопросом, не действует ли на него нервно-паралитический газ, которым он дышал, не давая немцам взорвать Лодзь. У него было противоядие; без него он бы просто тихо перестал дышать и умер. Тем не менее, с тех пор его здоровье уже никогда не было прежним.
Такого рода сомнения заставляли его крутить педали сильнее, чем когда-либо, чтобы доказать самому себе, что у него действительно что-то осталось. Пот струился по его лицу. Современные пригороды Лодзи проносились мимо как в тумане. То же самое сделала радиолокационная станция Lizard, одна антенна которой сканировала на запад, в сторону Германии, другаяна юг, в направлении Венгрии, где доминируют немцы. Если бы беда пришла сюда, она могла бы прийти сюда в спешке.
Если бы беда пришла таким образом и его не сбили с ног, он, вероятно, умер бы еще до того, как узнал, что она пришла. Это было своего рода утешением, но он отказался от утешения. Большинство людей по соседству с радиолокационной станцией были евреями. Они помахали Мордехаю, когда он проезжал мимо. Он помахал в ответ и выкрикнул те же оскорбления, которыми обменялся с Болеславом Поляком. Как и большинство евреев Польши, он переключался с идиша на польский и обратно, иногда едва замечая, что делает это.
Движение усилилось по мере того, как он ехал по Францишканской улице в город: повозки, запряженные лошадьми, грузовики, автомобилинекоторые старые бензиновые горелки, другие на водородеи множество велосипедов. Анелевич был рад, что у него появился повод притормозить.
Новое и старое смешались внутри Лодзи. Он пострадал во время немецкого вторжения, и снова во время завоевания этого района ящерами, и еще раз, когда нацисты начали обстреливать его ракетами. За прошедшие годы новое строительство заменило большинство зданий, разрушенных в том или ином раунде боевых действий. Некоторые новые строения были из кирпича или светло-коричневого песчаника, которые гармонировали с их старыми соседями. Другие, особенно те, которые Ящерицы создали для себя, были настолько квадратными и утилитарными, что с таким же успехом могли быть инопланетными захватчикамии так оно и было на самом деле.
Анелевич все еще жил в бывшем Лодзинском гетто, недалеко от пожарной станции, где размещалось единственное моторизованное транспортное средство геттопожарная машина. Он мог бы жить в любом месте городадействительно, в любом месте Польшипо своему выбору. Его квартира вполне устраивала его, а его жена Берта всю свою жизнь прожила в Лодзи. Иногда он подумывал о переезде, но без особой спешки.
Старый друг помахал рукой, когда он подкатил к остановке перед многоквартирным домом и опустил ноги на землю. Мордехай помахал в ответ. Как ты сегодня, Людмила?спросил он с искренним беспокойством.
Людмила Ягер медленно подошла к нему. Я не так уж плоха, - ответила она по-польски с русским акцентом. Как у тебя дела?
Я в полном порядке", ответил Анелевич на идише. Людмила кивнула; она говорила по-немецки и могла понять, как на нем говорят евреи. Он продолжал: Как твои ноги? Как твои руки?
Она пожала плечами. Это движение вызвало боль на ее круглом, румяном лице. С тем, что выглядело как преднамеренное усилие воли, она вытерла его. Я никогда больше не буду двигаться быстро", сказала она. Ничево. Это было русское слово, и полезное: оно означало что-то вроде "Ничего не поделаешь". Людмила продолжала: Могло быть и хуже. Боль снова наполнила ее лицо. На этот раз она позволила этому остаться. Для Генриха это было еще хуже.
Я знаю, - тихо сказал Анелевич и пнул булыжник. Еврейский партизанский лидер, немецкий танковый офицер, который не мог смириться с сожжением Лодзи, и летчица Красных ВВС, какой тогда была Людмила, странное трио, которое помешало Рейху после того, как атомная бомба была контрабандой доставлена в город. Они сделали это, но заплатили за это высокую цену.
Мордехай Анелевич знал, как ему повезло. Все, что ему нужно было показать за столкновение с нервно-паралитическим газом Отто Скорцени, это боли, если он слишком усердно тренировался слишком долго. Людмила, однако, была почти калекой. И Генрих Ягер Мордехай покачал головой. Ягер, немец, доказавший, что его вид может быть порядочным, умер молодым и за несколько здоровых дней до этого.
После всех этих лет Анелевич все еще задавался вопросом, почему. Было ли это потому, что Ягер был на двадцать лет старше двух своих товарищей? Или он вдохнул больше газа? Или противоядие не подействовало на него так эффективно? Невозможно сказать, вообще невозможно. Какова бы ни была причина, это было чертовски плохо.
Людмила, возможно, читала его мысли. Она сказала: Он сделал то, что считал правильным. Если бы он этого не сделал, фашистские шакалы могли бы привести к уничтожению всего мира. У нас было соглашение о прекращении огня с Ящерами. Если бы он развалился тогда Генрих до конца своих дней говорил, что предотвратить это было лучшим, что он когда-либо делал.
Я бы хотел, чтобы он все еще был здесь, чтобы сказать это, твой фашистский шакал, - ответил Анелевич.
Людмила улыбнулась; она все еще иногда употребляла коммунистический жаргон, даже не замечая, что делает это. Она сказала: Я тоже, но ничево". Да, это действительно было очень полезное слово. Еще раз кивнув, она медленно, мучительно двинулась вниз по улице, ни разу не пожаловавшись.
Анелевич отнес велосипед наверх, в свою квартиру. Если бы он был настолько опрометчив, что оставил его на тротуаре, даже с прочной цепью, он бы шел с Иисусом. В наши дни даже евреи использовали эту поговорку о таинственных исчезновениях.
Когда он открыл дверь, его окружил знакомый хаос. Его жена Берта, одетая в платье, которое пару лет назад было бы стильным в Лондоне и все еще было на пике моды в Лодзи, подошла, чтобы поцеловать его. Как всегда, улыбка придавала красоту ее простому лицу без промежуточной ступени привлекательности.
Она что-то сказала. Вероятно, это было Как дела? или Как дела?. но Анелевичу было трудно быть уверенным. Его дочь Мириам занималась игрой на скрипке. Его сын Дэвид, на пару лет младше, практиковал иврит для своей бар-мицвы, до которой оставалось чуть больше месяца. А другой его сын, Генрих, которому было восемь лет, проходил школьный урок языка ящериц. В наши дни Анелевич едва ли замечал контраст между Благословен Ты, Господи Боже наш, Царь вселенной, и Да будет так, господин настоятель. Он действительно заметил шум. Он должен был быть глухим или, что более вероятно, мертвым, чтобы не заметить.
Рэкет сменил язык только тогда, когда его заметили дети. Все они пытались рассказать ему все о своих днях одновременно. То, что он слышал, было обрывками и кусочками, которые, конечно же, не моглине моглисочетаться друг с другом. Если бы мальчик действительно пригласил Мириам пойти на фильм о неправильных глаголах Ящериц, мир был бы еще более странным, чем подозревал Анелевич.
Когда его жена смогла вставить хоть слово, она сказала: Буним звонил пару часов назад.
Неужели он? Это привело Мордехая в полную боевую готовность; Буним был самым могущественным Ящером, дислоцированным в Лодзи. Чего он хотел?
Он мне не сказал", ответила Берта. Он сказал, что оставлять сообщение не будет надлежащим протоколом".
Похоже на ящерицу",сказал Анелевич, и Берта кивнула. Он продолжал: Я лучше позвоню ему. Не могли бы вы приглушить рев зверинца, пока я говорю по телефону?
Я могу попробовать, - сказала его жена и принялась излагать закон так, как мог бы позавидовать Моисей. В предоставленную таким образом короткую передышкуа он знал, что она будет короткой, Мордехай пошел в свою спальню, чтобы воспользоваться телефоном.
У него не было проблем с дозвоном до Бунима; региональный субадминистратор всегда принимал звонки с его телефонного кода. У меня есть для тебя предупреждение, Анелевич", сказал он без предисловий. Он довольно свободно говорил по-немецки. Услышав нацистский язык из его уст, Анелевичу всегда становилось не по себе.
Продолжайте", ответил Анелевич, не показывая, что он чувствует.
Предупреждение, да", повторила Ящерица. Если вы, тосевиты, планируете какое-либо вмешательство против ожидаемого прибытия колонистов в этот регион, оно будет безжалостно подавлено.
Региональный субадминистратор, я не знаю о таких планах внутри Польши, - ответил Анелевич в целом честно. Как он и думал раньше, большинство жителей Польши, как евреев, так и поляков, предпочитали своих инопланетных повелителей любому из людей, которые стремились к этой работе.
Возможно, вам следует знать больше", сказал Буним и добавил выразительный кашель. Мы получили сообщение с угрозой, что если миллион мужчин и женщин этой Расы колонизируют Польшу, весь этот миллион умрет.
Впервые слышу об этом",сказал Анелевич, что было чистой правдой. Вероятно, сумасшедший. На каком языке было это общение? Это может дать вам ключ к разгадке.
Это не дает никакой подсказки, - категорично сказал Буним. Это было на языке Расы.
Нессереф использовала свои маневровые двигатели, чтобы оторвать шаттл от внешней оболочки 13-го Императора Маккакапа. Она с особой тщательностью проверила приборную панель шаттла. Как и корабль, на котором он прилетел, он только что пересек космическую пропасть, даже свету потребовалось бы больше двадцати лет, чтобы преодолеть ее. Конечно, возрожденные инженеры уже снова и снова работали над шаттлом: так поступала Раса. Но Нессереф был не более склонен, чем любая другая женщина или мужчина, оставлять что-либо на волю случая.
Все казалось нормальным, пока она не добралась до дисплея радара. Зашипев от удивления, она повернула к нему обе глазные турели, превратив то, что было обычным взглядом, в шокированное состояние.
Палец активировал радиосвязь с кораблем. Шаттл для управления",сказал Нессереф. Шаттл для управления. Я хочу сообщить, что радар показывает невозможный беспорядок".
Управление шаттлу, - ответил техник на борту 13-го Императора Маккакапа. Управление шаттлу. Этот беспорядок не является, повторяю, невозможным. Сейчас у нас многолюдный район вокруг Тосева 3: корабли флота колонизации, корабли и спутники флота завоевания, а также корабли и спутники тосевитовБольших Уродов, как называют их мужчины флота завоевания. Запомни свой инструктаж, Пилот Шаттла.
Я помню",ответил Нессереф. Все было не так, как ожидалось для Гонки, что само по себе дезориентировало. Флот завоевателей не победил, по крайней мере, не полностью. Тосевиты оказались невероятно далеко продвинутыми. Нессереф поверил тому, что сказал мужчина на брифингеон бы не солгал ей. Но она даже не задумывалась о том, что это значит. Теперь она видела это своими собственными глазами.
Когда она просканировала больше приборов, она обнаружила, что радиолокационные частоты, которые не использовала Раса, поражали шаттл. Любой из них мог направить ракету на ее пути. Шаттл для управления, - сказала она. Вы можете подтвердить, что мы в мире с этими тосевитами?
Это верно, пилот шаттла",сказал диспетчер. Мы в мире с нимиили, по крайней мере, сейчас не происходит больших сражений. По совету мужчин флота завоевания мы сообщили тосевитам время вашего ожога и предполагаемую траекторию полета и заверили их, что у нас нет враждебных намерений. Те, с кем я разговаривал, использовали наш язык странно, но понятно.
Я благодарю тебя, Контроль. Нессереф не хотел разговаривать с обидчивыми, возможно враждебными инопланетянами, независимо от того, насколько хорошо они использовали язык Расы. Насколько она была обеспокоена, им вообще не было никакого дела до использования радио и радара. То, что у них были такие вещи, нарушало планы, которые Раса строила столетия назад. Нессереф воспринял это почти как личное оскорбление.