М-да Сын Дзержинского. Ну ладно, что не сын товарища Троцкого.
Глава 11. Дан приказотбыть на запад!
Как там у Джерома К. Джерома? Чтобы чайник закипел, нужно от него отвернуться. Вот и я пока думал о Польше, прикидывал, что и как, никто обо мне не вспоминал. Я уже начал думать, что обойдутся и без меня, тем более что товарищ Роман Лонге (или он Лонгве?), номинальный руководитель ЧК Польской республики, может стать и реальным, а мне и на севере дел хватит. Ну сколько можно воевать, в конце-то концов? Пора мирную жизнь строить, норвегов потихоньку гонять, агентуру за кордон слать, хотя бы к финнам, академика Ферсмана пинатькогда пришлешь экспедицию? Я даже карту полезных ископаемых Кольского полуострова набросал. Зачем людям мучиться, терять время на поиски, если я и так знаю? На лавры первогеолога не претендую, но скудные деньги и силы молодой республики изрядно можно сэкономить. А если товарищи ученые спрашивать станут, у меня есть «отмазка»мол, к полуострову проявляли нездоровый интерес вражеские разведки, оснащенные по последнему слову техники и имевшие в своем составе ученых. Эти иноземные ученыеангличане, американцы, французы провели комплексную разведку Кольского полуострова, отметили наиболее важные месторождения. Думаете, для нас старались? Как же! Хотели, вражины, отжать себе полуостров взамен долгов царской России. Большинство, разумеется, в такую версию не поверитСеверное правительство выступало за «единую и неделимую Россию», но кто послушает большинство? А карту мы составили благодаря оперативной информации, по кусочкам. Вот тут побывали французыникель искали, здесь англичане железо обнаружили.
И что удачнопочти во всех местах, где залежи чего-то полезного и ископаемого, рядышком проходит железная дорога, есть либо станции, вроде Оленьей (нынешний город Оленегорск, поставляющий железо на «Северсталь»), либо разъезд, где вырос город Апатиты.
Хотя так не пойдет. Вопросами замучают ученые. Карту я сделаю, а потом передам по команде товарищу Дзержинскому. Пусть отдает в Совнарком, а те решают, что и как.
Эх, нам бы еще уголька. Этак можно всю древесину в губернии вырубить, а чем торговать станем? И ведь обидно, что воркутинский уголь совсем рядом, только руку протяни. Может, проявить инициативу и отправить экспедицию на Печору? Руководителем назначу Семенцова, он, как-никак, в Горном институте учился, по нынешним скудным временамакадемик. Приставлю к нему Исакова. Тот уголовников не любит, пристрелит, если что.
Хотя, что толку от Печорских залежей, если нашими силами каменный уголь не добыть и не доставить?
А как только начал строить какие-то планы на будущее в Архангельске, как пришла телеграмма от Феликса Эдмундовича, приказывающая пятнадцатого июня быть в Москве.
Солдату собраться, только подпоясаться. Ага, это раньше, а теперь все сложно. Дела, допустим, передам Муравину, он без меня прекрасно справлялся. Придется ему ситуацию с радистом «Таймыра» пояснить и с Якимовской, что в тюрьме сидит. Может, я еще сам успею? Сегодня пятое число, дней пять, а лучше шесть «кладем» на дорогу, стало быть, немного времени у меня есть.
Надо подумать, с кем я поеду и что потребуется. Что называется, «оброс» барахлом, людьми. Команда подбираетсябывшие белогвардейцы, уголовник, сумасшедший художник, экс-жандарм (как же без Книгочеева-то?). Кто-то там еще был, потом вспомню.
Хватит ли вагонов? Пожалуй, надо прицепить еще два. А ведь мой поезд может и в зону боевых действий попасть. Значит, придется освобождать бойницы, выпрашивать у военных пулеметыштуки три-четыре (или мало?), патроны. Значит, получается, пять вагонов. Одинтехнический, там еще и поездная бригада обитает, один штабной, там же поставим радиостанцию, и два жилых. Так, а куда я дизельную электростанцию запихаю и горючее? Горючего мало. Стало быть, надо «подоить» исполком, пусть делятся. Только не пришлось бы за это отдавать Попову свой роллс-ройс, предгубисполкома на него давно зарится. Так уж и быть, сдам в аренду. Пусть пользуется, пока я в отъезде.
Может, парочку «трехдюймовок» не помешает взять? Все-таки, в перспективе придется ехать на фронт. А нет, то ничего страшного.
При мысли о бронепоездах сразу вспомнился личный поезд товарища Троцкого. Монстр на колесах. Пятнадцать бронированных вагонов. Тяжеленный, как стадо китов, из-за чего приходилось иметь два паровоза. В составе бронепоезда кроме жилых вагонов есть секретариат, типография, телеграфная станция, радио, библиотека, гараж и баня. А ещедизельная электростанция.
Нет, для такого поезда я рылом не вышел, пять вагоновза глаза и за уши. Впрочем, а чего я голову-то ломаю? Возьму-ка я себе начальника бронепоезда, и пусть у него за все технические и военные вопросы башка болит. Быть такого не может, чтобы у железнодорожников или у Филиппова не было кого-нибудь, имевшего опыт командования.
Я снял телефонную трубку, крутанул рычажок, соединяясь со станцией.
Коммутатор, двести четвертая, слушаем вас.
Солнышко, начальника дивизии, пригласите, будьте добры, попросил я девушку на коммутаторе.
Сей секунд, Владимир Иванович, прощебетала «двести четвертая», и что-то защелкало.
Телефонистки меня любят и уважают. Обычно начальство к ним обращается «эй, ты» или «барышня, соедини с чекой», а тут и солнышком обзовут, и на «вы». А что такого? Мне все равно, девушкам приятно.
Филиппов слушает, отозвался начдив.
Не помню случая, чтобы начальника восемнадцатой дивизии не оказалось на месте. И, в то же время, если я куда-то ездил, то везде на него натыкался.
Здравия желаю, товарищ начдив, поприветствовал я собеседника, в который раз подавив желание назвать его «товарищем генералом». Боюсь, что как-нибудь ляпну, а он обидится. Филиппов же тоже из «бывших».
Вот, как всегда, услышал я тяжкий вздох. О волке речь, так и волк навстречь.
Хм, а что у них стряслось? Интересно.
Да ну, Иван Филиппович, разве я волк? Я же сама доброта, мягкий и пушистый. Вот, честно отвечудаже и спрашивать ни о чем не стану, даже никого не пришлю. И всем прямо так и скажуначдив человек умный, толковый, сам разберется.
Змей ты, товарищ Аксенов, буркнул начдив.
И напрасно вы, Иван Филиппович, ужика обижаете, хмыкнул я в трубку, стараясь придать интонациям многозначительный вид.
Нет, определенно что-то стряслось, а начдив считает, что я об этом знаю, оттого и звоню. И как бы мне из него информацию выудить?
Ладно, не буду кота за хвост тянуть, сказал я уже серьезным тоном. Иван Филиппович, сам с этим делом разберешься без меня? Москва вызывает, никак не хочется еще лишнее на себя брать. Или без меня никак?
Да разберемся, конечно, повеселел начдив. Ты только моему особисту скажи, чтобы на пустом месте контрреволюцию не шил. Тебя он послушается. И Куприянова успокой. Комиссар бегает, словно ужаленныйему же слабую воспитательную работу пропишут.
А сам-то, как считаешь, как дело было? осторожно поинтересовался я.
Так что говорить-то? Принял человек лишнее, загрустил, да и застрелился, вздохнули на том конце провода.
Вот значит как. Застрелился кто-то. Бывает. И этот кто-то из больших воинских начальников. Кажется, начинаю догадываться, кто.
Странно только, что именно он, вздохнул и я. Всегда считал, что уж он-то человек выдержанный, спокойный. Я же даже выпившим его не видел. Ну, почти. Может, спишем на неосторожное обращение с оружием?
Бывший подполковник, комбриг, да неосторожное обращение? фыркнул Филиппов. Да кто поверит? Он ствол в рот засунул, череп вдребезги, мозги по стенам.
Значит, все-таки Терентьев. В восемнадцатой стрелковой дивизии всего-то одна бригада. Есть, правда, еще кавалерийский эскадрон, артдивизион и парочка бронепоездов, не отправленных на запад. Филиппову скоро командовать некем станет. Эх, жаль Терентьева, хороший дядька. А вот то, что застрелился, это плохо. И на репутации дивизии пятно, и пенсию семье платить не станут. Самоубийца у нас приравнен к дезертиру.
Так все в этой жизни бывает, философски изрек я. Сам знаешь, и с опытным бойцом может конфуз выйти. А так, мало ли Разряжал револьвер, не досмотрел, и все. Хочешь, я сам бумагу составлю, вместе подпишем? Сам подумай, кому это надо, чтобы комбриг Красной армии стрелялся?